Пиши завещание, заказывай белые тапочки и деревянный макинтош. – Тапочки, пожалуй, я найду, а вот деревянный макинтош захватите с собой, я ведь вашего размера не знаю, – и Гриша, за которым осталось последнее слово, с достоинством вышел в коридор. Эрик, сдержанно наблюдавший обмен «любезностями» последовал за ним. Они прислонились к окну, облокотившись о подоконник, как два странника, проделавших долгий путь. С минуту мальчишки искоса поглядывали друг на друга, пока один из них не прервал молчание: – Спасибо, что поддержали меня. Мы ведь уже встречались. Это вы вчера проезжали мимо нас? – Точно. Я, – Эрик. Но мне больше нравится, когда меня называют Клин. – А я, – Гриша, – оживился новичок. Эрик пристально смотрел в спокойные голубые глаза, и словно увидев что-то очень важное для себя, решительно протянул руку; они обменялись долгим, твёрдым рукопожатием. – Я только два дня как приехал в ваш город. – Издалека? – С Урала. Мой отец военный, его сюда перевели, – доверительно сказал Гриша.– Теперь вот, здесь будет служить. – Военный? Здорово! – Мы от дома в школу на трамвае приехали. Первый раз со мной такое. Ты тоже сюда на трамвае ездишь? – Только зимой. Да ещё в плохую погоду. А обычно я хожу напрямик, дворами. Мне так больше нравится, а по времени почти то-же выходит. Я покажу дорогу. Я недалеко от вас живу. На большой перемене Гриша обратился к Эрику с просьбой: – Пойдёшь со мной? Я тут ничего не знаю. Мой брат Артур учится в первом классе, хочу посмотреть, как он осваивается. Мы здесь оба первый день. Среди несусветной толчеи они спустились на второй этаж, где размещались начальные классы и, как два астероида в космосе, прокладывающие путь среди роя метеоров-малышей, пробрались к угловому кабинету. Какой-то октябрёнок, – уменьшенная копия Гриши, – гнался за порхающим бумажным самолётиком, не сводя с него глаз, и налетел на пионеров. – Гриша, – обрадовался малыш, – ты здесь? Гриша, уроки скоро кончатся? Гриша, ты видел мой самолётик? – скороговоркой выпаливал он слова, словно опасаясь, что не успеет поделиться переполнявшими его чувствами. Гриша, сев перед ним на корточки, пригладил растрёпанные вихры брата, и держа за плечи, терпеливо ждал, пока он выговорится. – Сколько у вас ещё уроков? – Ещё один. – А у нас два, – озабоченно пробормотал Гриша.– Ты не забудь, мама заберёт тебя. Скажешь ей, чтоб не беспокоилась, мы с товарищем сами придём, не заблудимся. Если что, – я на третьем этаже, точно над вами… Один из школы, – ни ногой. Ты всё понял? – Гриша, я всё понял, если мама задержится, я поднимусь к тебе. – Будь умницей. – Смотри под ноги, хоть иногда, котик, – промурлыкал Эрик, получив в ответ озадаченный взгляд первоклассника. Последним уроком была биология, а с ней Эрик не очень дружил, но на четвёрку вытягивал. И, конечно, его вызвали к доске. Когда он, излагая теорию Дарвина, сказал: «считается, что люди произошли от обезьян», учитель, пожилой, грузный, но по юношески энергичный, встрепенувшись,
СКАЧАТЬ
