Монастырские. Галина Леонидовна Мамыко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ много лет? Или лучше поздно, чем никогда? Да что же ты такой бледный. Ну? Того гляди, в обморок шлёпнешься, как барышня.

      У Валерия Павловича тряслись руки, его бил озноб. Он хотел сказать что-то обычное в таких случаях, партийное, вежливое, открыл рот, и вдруг, неожиданно для себя, забормотал, как он потом рассказывал жене, «несусветные глупости»:

      – Не велите казнить… велите миловать.

      Он похолодел от ужаса. «Вот каким может быть человек в минуты трусости! Вот что бывает в минуты страха! А что же тогда говорить, если пытать начнут», – замелькали мысли в голове Валерия Павловича. Ноги его подломились, и он повалился на колени, лбом в пол. И застыл, не помня себя.

      Сталин коротко засмеялся. Похлопал коммуниста по спине.

      – Да ты забыл ещё назвать меня «царём-батюшкой».

      Сталин перевёл взгляд на деда Игнатия, оглядел детей. Спросил у владыки:

      – Ну, хорошо. А эти люди – кто такие?

      – Этот, – отец Антоний кивнул на деда Игнатия, – мой давний друг, когда-то вместе проходили послушания в Лавре. Монах. Но вынужден скрывать свой монашеский чин. Время такое.

      – Я ценю твою откровенность, владыка. Ты всегда меня этим радовал. Говоришь без оглядки на время и на авторитеты. В тебе сказывается отважный грузинский дух, вижу в тебе и благородство княжеского рода. А дети?

      – Вот этот мальчик – мой крестник, зовут его Антон, с ним его брат Игорь, когда-то общались тесно с его семьёй в Крыму, в Топловском монастыре под Феодосией. А когда власть приказала мне покинуть полуостров, взял их с собой, голод тогда был в Крыму. Девочку зовут Ира, односельчанка.

      Сталин задумался, разглядывая детей, остановил взгляд на Антоне. И вдруг спросил:

      – Антон, а ты стихи умеешь читать?

      – Умею, – сказал Антон.

      – А ну-ка… Прочти из твоих любимых что-нибудь.

      – А можно, я спою?

      – Конечно.

      Антон вышел из-за стола. Голос у Антона звонкий, поёт он красиво. К ним в дом соседи приходили слушать, как Антон петь умеет. От промелькнувшего воспоминания в глазах Антона стало горячо, влажно, сердце стукнуло под горло.

      – Над полем птица вьётся низко,

      в очах её – печаль и боль.

      И к горлу слёзы – близко-близко,

      меня ты, смертушка, не тронь.

      Меня ты, бледная, не мучай,

      я молод, свеж, я жить хочу,

      но в поле ветер жарче, круче,

      то пули жгут в глазах слезу.

      Вставайте, молодцы лихие,

      молитесь Богу, час настал,

      сегодня мы идём в дорогу,

      на смертный      бой нас Бог призвал.

      Мы будем биться за Отчизну,

      За веру в Бога, за царя,

      И станет тихо в поле чистом,

      В земле сырой спят сыновья.

СКАЧАТЬ