Монастырские. Галина Леонидовна Мамыко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Ходили, уже давненько, слухи о нём, как о тайном осведомителе ОГПУ. «Сколько людей продал, сколько душ загубил», – судачил народ о Бояринове. А недавно кто-то донёс в областной центр на местного «скомороха», гармониста-частушечника Мальцова Ивана за его песенки: «Было жить на свете лучше нам при батюшке-царе. Кто же нам грехи отпустит, храмы рушат, всё в огне»… «Чем меньше коммунистов будет на селе, тем больше будет хлеба везде по всей стране». За антисоветскую пропаганду Мальцова расстреляли. Вывели гармониста ночью, не дали одеться, и в этом самом овраге, под боком у Бояринова, и расстреляли. Без суда, без следствия.

      Говорят, Слепец Игнатий, любитель ночных молитв на краю оврага, прятался в кустах и слышал, как пел перед смертью Мальцов: «О, Господь мой, Матерь Божья, я иду к вам навсегда, жизнь моя была негожей, но помилуйте меня!» Слышал Слепец, как ругались палачи, и всё стреляли и стреляли в гармониста, а тот пел и пел… «Смерть мне в радость, смерть – отрада, к Богу я теперь иду, ничего мне здесь не надо, только Бога я люблю! Но прошу Тебя, о Боже, не забудь детей моих, и жену-вдову помилуй, вот о них Тебя прошу! Пусть всё будет у них сладко в этом горьком бытии, а когда придёт их время, с ними быть хочу в раю!»

      Бояринов, как отметили в селе, глаза от людей прятал, на улицу в те дни не выходил, больным, вишь, сказался. Это он, гад, загубил Мальцова, решили мужики, это он осиротил девчушку с пацаньчиком. Матери с тех пор больше не пускали в овраг детвору, опустело любимое место для игр в войнушки.

      И вот теперь метался Бояринов, причитала его родня перед горящей избой, а пожар не унять.

      Не спали в ту ночь и в избе Монастырских. Да и как уснуть, если хозяина нет. Вечером, когда дети начали уже дремать и пел над окошком соловей, пришли к Николаю Поликарповичу хмурые, молчаливые дядьки, всё из местных, из бедняков, Коровин, Шестопалов, Криволапин и Брыдько. Дарья Андреевна задёрнула занавеску по центру хаты, затаилась на подушке. Молилась про себя. Антон тоже не мог спать. А мужики беседовали долго, звякали кружками, отец разливал самогонку. «По чуть-чуть. А то дело провалим. Огурцы, хлеб, ешьте». – «Хорошо живёшь, Монастырский. Тебя тоже не мешало бы раскулачить». – «Вон, половина села в кулаках. Сейчас нараскулачиваешься».

      Ушли, наконец. Дарья приподняла голову, тихо. Да, точно. Раскулачивать пошли. Горе. Жалко народ. Ребятишек малых оставят без молока, без хлеба, сколько людей пострадает. Беда.

      – Дети, ну-ка, лежите тихо. Видите, что в селе творится.

      Детвора пошепталась, да и заснула. Антон лежит с открытыми глазами, слушает, как мать молится, прислушивается к ночным звукам. Ах, как сильно собаки лают, да как дружно, звонко. И коровы мычат, и лошади шумят. По всему селу трезвон. Что за ночь.

      – Антон, ты почему не спишь?

      – Мама, а я по бабушке с дедушкой соскучился. Съездим в гости?

      – Съездим.

      – А когда?

      – Вот поспокойнее станет в селе, там и будет видно. Может, на Успение Божией Матери.

      – А малыш скоро родится?

      – Скоро, Антон.

      – А когда?

      – Бог даст, на Успение.

      – Слава СКАЧАТЬ