СДВИГ. Книга об удивительных девяностых. Константин Абольников

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ набрали 222 студента, насколько помнит Руль. На выпускном 1998 года дипломы получали 78 человек, как он так же смутно помнит. Правильнее всего, наверное, будет ограничить число выпускников семьюдесятью семью, так как одного из них вроде бы нашли в сливной емкости московских полей аэрации уже через две недели после получения им диплома МГУ с записью «химик». Эти емкости видны на карте города Москвы. В них отстаивается дерьмо перед дальнейшей утилизацией.

      Но брать – брали всех. Потом начинались усушка и утряска. Первыми выбывшими стали девушки. Главными чаровницами химфака были студентки, не поступившие на дурака, без блата, в медицинские институты и на биофак МГУ. В основном очень симпатичные.

      Общеизвестно, что и биофак МГУ (равно как и его отстойник – факультет почвоведения), и медицинские институты были, есть и будут блатными не с момента зарождения факультетов, а с момента появления самой науки о гомо сапиенс. Такое уж это важное знание – о природе человека. Передается оно от родителей к детям, буквально десятками поколений (вместе со связями, поколениями пациентов и образованием). Наследственный династический бизнес.

      Вырождения медиков не происходит в силу того, что врачи тысячелетиями наблюдали свою клиентуру из числа аристократии и королевских домов Европы. И еще где-то в XVI веке сделали разумный вывод о необходимости запускать и в свою касту свежую кровь, дабы избежать вырождения, появления той армии уродов, которую они принимали у своих титулованных пациенток – принимали, препарировали и заспиртовывали. Известно, что первые пятнадцать банок в кунсткамеру Петр Первый приобрел в Голландии у одного придворного лекаря.

      Поэтому, читатель, если вы – статная девушка с большой грудью и безупречными результатами диспансеризации, не стоит опускать руки. Пробуйте, пробуйте поступать без блата, и особенно пробуйте в провинции – в Твери и в Туле.

      А красавицы, не попавшие-таки в племенную работу, в 1993 году поступали туда, куда не поступить было нельзя: на химфак. Что их ждало среди будущих Менделеевых? Во-первых, запах. Нестерпимая химическая вонь, шлейф которой заставлял народ в метро освобождать в самую давку квадратный метр вокруг источника этого благоухания. Запах был неистребим и вездесущ, не перебивался никакими родными «Черутти» и «Ниной Риччи».

      Во-вторых, руки… Вот студентка отмылась. Запах отчасти выветрился, ну, чуть волосы подванивают. Впереди суббота, визит в дискач «Пилот» или ресторан Центрального дома литераторов. Просто свидание, наконец. Но на руках – проклятые пятна, которые вожделенный московский мажор принимает за нехорошую болезнь. А упоминание места учебы – «Я на химфаке МГУ учусь» – ставило девушку в глазах вожделенного в один ряд с простушками из пищевой академии. Низшая раса, расходный материал.

      Умные девушки бежали сразу. Не очень умные – дождавшись второго семестра.

      К началу второго курса химфак превратился СКАЧАТЬ