Обратный путь из невозвратного. Сергей Николаевич Огольцов

Чтение книги онлайн.

      Потом на крыльцо вышла мать и прекратила собрание, сказав, что завтра мне рано подыматься.

      Мы втроём вышли в густую и тихую украинскую ночь на неосвещённой окраинной улочке, под яркую россыпь звёзд, влажно помигивающих в чернильной темени неба в просветах между садовой листвой поверх дощатых заборов.

      Друг стиснул мне руку, ещё раз сказал: "Не верю!" и – укатил в темноту, тревожа мирную дрёму собак на три переулка в округе лихими казацкими гиками вперемешку с обрывками рок-н-рольных припевов.

      Брата я ещё проводил немного. Одну руку он держал на холке велосипеда, что шёл рядом послушно и молча, лишь слегка пошелестывал шинами по шлаку покрытия.

      Молчали и мы. Потом мне вдруг вспомнилась нездешняя – северная – ночь.

      Свет ламп над пустынной дорогой.

      Неподвижный уезженный снег непрерывно искрился в конусах фонарного света, затухая лишь там, где его покрывала тень двух шагающих пацанят в круглых меховых шапочках, с поднятыми воротниками пальто.

      – Да,– сказал мой брат,– я помню. На атомном объекте. Ты в библиотеку пошёл, и я тоже увязался.

      Тень, что малость повыше, охватила сопутствующую за плечо и я сказал:

      – Ты, брат, знай, если кто тебя обидеть захочет или, вообще, чуть что, так ты мне скажи – я тебя защищать буду. Всегда.

      – Да,– повторил мой брат,– и это помню.

      – Ну, в последние десять лет помощи от меня не ахти сколько было, а? А теперь вот и вовсе беру свое слово обратно. Дальше сам на себя полагайся. Уж ты прости, брат. Прощай.

      Мы обнялись.

      – Прощай, брат,– выговорил он сдавленным голосом и, додушивая всхлип, почти выкрикнул:

      – Ты только им не поддавайся.

      Лёгкое дребезжание велосипедного щитка стихло за углом.