Русские герои. Святослав Храбрый и Евпатий Коловрат. «Иду на вы!» (сборник). Лев Прозоров

Чтение книги онлайн.

      Тебе, коль ты разумен. А людей,

      Которые изобрели закон,

      Чтоб нашу жизнь украсить, – в Тартар их!

      Так писал древний эллин Еврипид в драме «Циклоп» от лица ее заглавного персонажа. То была пьеса ужасов, и грек изощрялся, выдумывая мировоззрение поотвратительней, словами возмещал отсутствие спецэффектов и компьютерной графики. Кощунственные рассуждения должны были заставить зрителей увидеть в актере под простенькой маской – омерзительное чудовище, адскую тварь, самим существованием оскверняющую землю и небо! Говорят, сам Еврипид после написания этих строк и актеры – после их озвучивания, долгое время проводили в храмах на церемониях очищения…

      О, с какими воплями ужаса и отвращения они бежали бы из наших городов, по которым бродят миллионы двуглазых циклопов! Циклопов, любящих порассуждать, что «главное – внутри», что «бог у каждого человека свой». О да, для них «главное» – то, что внутри их. Их «бог» – свой, свой собственный у каждого из этих «людей». Утроба – их «бог», и нет у них иного Бога, и Фрейд пророк его… и при этом они всякий раз разыгрывают (перед кем?) омерзение и ужас при мысли о древних жертвоприношениях. Это не жалость. Это оскорбленное религиозное чувство, задетый фанатизм утробопоклонников говорит в них. Говорит в нас!

      И щадя чувства утробопоклонников, многие авторы пишут, будто жертвоприношений у славян не было. Будто их принесли злые варяги – конечно, «скандинавы». Вообще-то славяне употребляли производное от скандинавского «blot» – жертва: «…и тех (кур. – Л. П.) блутивше, сами едят». Но хватало и своих, исконных. «Жертва», и «треба», и даже привычное нам, такое духовно-прозрачное «молитва» обозначало когда-то жертвоприношение; говорили «замолить бычка святому Илье». Отсюда и русское присловье «Молитвой мир стоит», слишком легко принимаемое за образец постной православной премудрости. Мир стоит жертвой – жертвой Рода! – вот что подразумевает поговорка. А так как мир стареет, его надо подновлять, омолаживать, магически уподобляя очередные жертвы Всеотцу. В этом был главный смысл жертвоприношения, а не в «кормлении» огромных деревянных и каменных «кукол», не в разделении пищи с Высшими силами и приобщении тем самым к этим силам, и уж подавно не в «торговле» с Богами по принципу «я тебе – ты мне»! Мир омолаживала, подновляла, спасала жертва, ложившаяся на алтарь, – и ничего не было важнее этого ни на земле, ни в небе. Мясо и кровь жертвы приобщали к этому обновлению участников обряда. Животное же обретало наилучшее посмертие из возможных. Индусы полагали, что жертвы попадают в райский мир того Божества, которому принесены. В религии Митры принесенный Богом света Митрой в жертву бык превращается в Бога плодородия и земледелия Сильвана. Эллины считали, что царевна Ифигения, принесенная в жертву царем Агамемноном, ее отцом, стала Богиней-Девой, покровительницей Тавриды, древнего Крыма. Такие же представления должны были существовать и у славян.

      Да, скажете мне вы, читатель, но язычники приносили СКАЧАТЬ