Мятеж не может кончиться удачей. Андрей Биверов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ лишением заговорщиков и их родственников всех жалованных и сословных привилегий. Наказание было жестоким, но адресным: оно касалось лишь тех, кто непосредственно стоял за попыткой покушения на мою семью.

      Имущество родственников гагаринцев мы в итоге лишили не трогать, хотя я и настаивал до последнего на этой мере: уж больно большой куш сулила расправа над ними. Все дело было в том, что кроме собственно Гагарина, входящего, кстати, в первую сотню богачей России, в списке заговорщиков значились представители таких родов, как Строгановы, Голицыны, Юсуповы и многие другие богатейшие фамилии империи. Но и Игнатьев, и дядя были категорически против этой меры, и мне пришлось уступить. Впрочем, даже при получившемся раскладе казна должна была разом пополниться деньгами не меньше чем на 60 миллионов рублей.

      Чтобы показать изрядно запуганной слухами о репрессиях аристократии, что мы считаем князя и его подельников «паршивой овцой», было решено перед судом и казнью лишить его дворянского звания. Демонстрируя, таким образом, что казним не представителей дворянства, а преступников, пошедших на измену.

      На остальных же участников клуба Блудова был наложен арест. Часть из них, не сведущая об истинном назначении салона графа, мы решили в ближайшие дни отпустить по домам, судьбу же тех, кто явно разделял идеи Дмитрия Николаевича о необходимости политического противостояния государю, должен был решить суд.

      Поставив наконец последнюю точку в проекте указа, подготовленного совместными усилиями, я с облегчением отбросил в сторону опостылевшее перо и начал разминать затекшую руку.

      – Ну наконец-то! – с облегчением выдохнул я, откидываясь на спинку кресла. – На этом все?

      – Мы еще не обсудили вопрос, что делать с польскими мятежниками, – заметил Игнатьев, присыпая указ песочком, чтобы снять лишние чернила.

      – Чего тут обсуждать? – удивился я. – Казнить, и побыстрее!

      – Я скорее имел в виду всю ситуацию в Польше, нежели судьбы тех, кто напал на Ваше Величество, – уточнил граф.

      – Не знаю, честно говоря, мне польский вопрос уже осточертел, – устало буркнул я. – Вообще не понимаю, почему мы там так долго возимся? По вашим же отчетам, граф, основная масса поляков – это крестьяне, которые относятся к нам положительно, а восстание – дело рук немногочисленных магнатов и шляхты.

      – Понимаешь, Николай, польский вопрос куда сложнее, чем может показаться на первый взгляд, – ответил за Игнатьева Великий князь, – он отягощен взаимными обидами и открытыми ранами в памяти двух наших народов. Будучи в Польше, я не раз замечал, что поляки видят себя жертвой русского насилия. Ослабление, а затем и полное уничтожение Речи Посполитой перечеркнуло все их мечты о могуществе и притязания на титул великой державы, и виновником сего деяния они видят нас.

      – Почему именно нас? – удивленно спросил я. – Ведь разделы мы осуществляли совместно с Пруссией и Австрией?

      – Потому что мы говорим о «наших» поляках, о землях, отошедших СКАЧАТЬ