Записки и записи. Олег Борисович Мраморнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в подземный дом каменья и утверждали, что так будет лучше – могила меньше осядет. Когда двинулись к поминальному столу, над холмами начинало клубиться послеполуденное марево, куда ушли пасшиеся у церковной ограды кони; при жизни он хотел оседлать всех, но этих не успел. А вечером, на закатной лазури, отчётливо красовались силуэты наших кипарисов – пирамидальных тополей.

      С незапамятных лет брат был самым близким мне человеком, никем и никогда не заменимым другом, советчиком. Вместе мы выросли, в одной местности, в одном кругу лиц и общения; в пустынных малолюдных местах всё говорили и говорили. Разъезжались, собирались, снова спорили. Иных людей, с которыми можно говорить обо всём на равных, у нас в селении не осталось. Отголоски этих разговоров – во мне. Когда я начну забывать дерзкие речи своего брата, начнётся самое мучительное.

      Исходя из родового, мы проникаемся жаром к отчизне. Игорь тосковал по России и любил её всю, и прежнюю, и нынешнюю – такой, какой дал Бог. Любил и неудачливой, и поруганной, и не слишком доброй к своим детям. Он нахватал много шишек в родных осинах. Но всегда он переживал за Россию, всегда она его волновала. Казаки любят свою Россию. Не абстрактную империю, которую защищали по долгу службы, а свою донскую родину, которую отвоевали у дикой степи. Есть прекрасная домонгольская Русь, есть московская Русь, есть раскольничья северная Русь, есть Русь Христа ради юродивых, есть советская Россия – и есть казацкая Русь. Брат любил эту близкую нам Русь, однако общая всем русским память относила его к всадникам удивительных вольных племён Николая Рубцова. Он ценил произведения северного поэта, мы часто слушали магнитофонные записи песен на его стихи в исполнении Татьяны Петровой. Стихи Рубцова про неведомого всадника подходят к судьбе брата, выражают её сокровенную суть. Северянин и южанин совпадают здесь во вспышках и узлах жизни.

      Я буду скакать по полям задремавшей отчизны.

      Неведомый сын удивительных вольных племён!

      Как прежде скакали на голос удачи капризной,

      Я буду скакать по следам миновавших времён…

…

      Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно

      Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!

      Пустынно мерцает померкшая звёздная люстра,

      И лодка моя на речной догнивает мели.

      …

      Боюсь, что над нами не будет таинственной силы,

      Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,

      Что, всё понимая, без грусти дойду до могилы…

      Отчизна и воля – останься, моё божество!

      …

      Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье

      И тайные сны неподвижных больших деревень.

      Никто меж полей не услышит глухое скаканье,

      Никто не окликнет мелькнувшую лёгкую тень.

      Славянская душа брата любила щемящие мотивы песен «Лучина», СКАЧАТЬ