БЕЛОЕ и КРАСНОЕ. Белой акации гроздья…. Юрий Киселев

Чтение книги онлайн.

      – Не, не, дяденька, – плаксиво канючил тот, – в Бутырки не надо…

      – Взрослые сбегли, а энтот еще в нас пулял, – пояснил Аникеич.

      – Так вы ж противу трудового народу! – вставил мальчуган.

      – Господи Боже мой! – вырвалось у Петра. – Вот подлецы! И мальцу мозги засрали!

      Описывая сейчас наш первый боевой день, пожалуй, не вспомню во всей моей жизни дня более долгого. Возможно, оттого, что день этот слился в памяти с остальными днями Московских боев в один бесконечный, почти без сна.

      Весь первый день прошел в обтирании стен домов, перебежках под пулями, беготне по лестницам и перестрелках, порой довольно ожесточенных. Сведения о домах мы получали с юнкерских постов и от патрулей, или нас находил связной. По счастию, в отряде были Петр и ботаник, знавшие район как пять пальцев, и нам не приходилось блуждать в замысловатых лабиринтах Никитских переулков.

      Поначалу я считал дома, но вскоре стало не до того. Большевики стреляли скверно, но патроны не жалели, а почувствовав, что наша берет, уходили по крышам, а когда невозможно – легко сдавались. К исходу дня мы арестовали человек восемьдесят, коих передавали конвойному отряду студентов. Ботаник поглядывал на них чуть свысока, и не только оттого, что он в ударном отряде, но за день он стал стреляным воробьем, как, впрочем, и все мы, не имевшие опыта уличной войны. Большевики тоже поднаторели, стали метче, и в одной перестрелке сбили с головы Карпыча фуражку.

      В училище возвращались за полночь, подгоняемые голодом, промозглым ветром, зябким туманом и моросью, отчего ботиночки ботаника насквозь отсырели.

      – Знал бы, обулся в отцовские болотные, – сокрушался он.

      – Много б ты в болотных набегал по этажам, – утешил я.

      – И то верно, – подхватил Аникеич. – В их за куликом по болоту лазать, а не за большевиком по крышам.

      Несмотря на поздний час, у электротеатра толпились пришедшие записаться в сопротивление большевикам, пожалуй, даже больше, чем вчера и утром. Переходя Знаменку, мы поравнялись со студенческой ротой, которую также вели в училище. Из строя ботаника окликнул знакомый, и они успели перекинуться парой слов.

      Петров сразу завел нас в столовую, гудящую сотней голосов – кормили пополнение. С утра мы всего-то пожевали сухарей с сыром из сухого пайка, что выдали за завтраком, а тут поставили дымящую с духом мясных консервов кашу, кажется, в жизни ничего вкуснее не ел. Петров с нами не сел и куда-то ушел. Мы уже допивали чай, к которому дали по три печеньица и по кусочку сахара, когда прапорщик вернулся с сапогами для ботаника и солдатским мешком, куда велел ему положить ботинки. Не успел, бедняга, взять ложку, как посыльный из электротеатра, где Трескин расположил свой штаб, передал, что полковник срочно вызывает его к себе.

СКАЧАТЬ