Проси прощенья у камней. Лемар Диа

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты рассказываешь, батя. Ты ведь сейчас про себя и маму говорил, так ведь? – Алексей с умилением смотрел на задумчивую улыбку отца, на его блестящие от влаги глаза. Сейчас он вновь казался Алексею великаном, но не стариком, а сильным, но уставшим воином, сложившим, но не спрятавшим свои доспехи.

      – Да, Лешь, о нас с мамой. Я был той самой стихийной и неуступной волной. Я нападал на нее снова и снова своим упрямым непримиримым характером, а она все скрывала и скрывала собой эти удары, пока, в конце концов, не подстроилась под нас обоих. Твоя мать, Лешка, была тем самым мудрым и твердым камнем.

      – Знаешь, та настоящая любовь, о которой все грезят и о которой беспрестанно говорят на каждом углу, покоится глубоко в нас, в самых недрах. И чтобы обнародовать ее нужно много терпения, много размышления; нужно много мертвой кожи содрать с себя, чтобы любовь эта начала тускло блестеть, а потом и сверкать как благородный алмаз… Словом, любовь не дается просто так, и она не валяется на поверхности – а то, что порой блестит как она, так сам же знаешь – не все то золото, хе… – Григорий Андреевич замолчал, медленно тер сухой жилистой рукой щетинистый подбородок и смотрел вперед себя, задумавшись, вдруг, глубоко.

      В тот вечер Алексей с отцом больше не разговаривали, не допили вино, не докончив партию в шахматы, а молча покурили у окна, пожелали друг другу спокойного сна и разошлись по комнатам.

      Алексей еще долго не мог заснуть. Он лежал на спине и смотрел сквозь окно на яркую луну. Она была прекрасна и холодна, она была одинокой и далекой; там, в той кромешной тьме, ее ледяное тело окутывала лишь пустота и взгляды людей сквозь тысячи километров. Сколько глаз сейчас ласкали эту ночную царицу неба, сколько грусти, страдания, радости и бесконечной тоски дарили люди этому равнодушному чуду? А она, словно Снежная Королева, принимала и принимала эти человеческие дары, топила их в своем необъятном пленительном теле, и, хладнокровно сияя желтой шалью отраженного света, существовала дальше, ничем и никем не обремененная.

      " Я хочу быть таким же…" – подумал Алексей. "Почему неодушевленные вещи так прекрасны и так независимы, почему им не надо страдать, не надо сожалеть, не надо мучиться. Почему же только людям выпал этот черствый жребий нести на себе весь этот чудовищный груз чувств и мыслей. Может для того, чтобы только человек мог увидеть, понять и оценить эту красоту? Человек платит болью за свое умение наслаждаться красками мироздания, все остальные же – расплачиваются невозможностью ощутить свое превосходство в этом мире. Кто проиграл? Или – кто победитель? Как это странно: все мы, все сущее, состоим из одного материала, из одной единой силы, но так по-разному представлены на арене этого необъяснимого творчества. Черт, я дошел до слова – творчества – творец – Бог. Всегда, когда мысль упирается в необъяснимость чего либо, требуется помощь в появление этого слова".

      Алексея, вдруг, окатило такое безумное и всепоглощающее чувство тоски, что он начал задыхаться. СКАЧАТЬ