Три месяца в бою. Дневник казачьего офицера. Л. В. Саянский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ палец. Ведь это пустяки в сравнении с его жизнью и, наконец, с теми ранами, что видны кругом. Но ему больно, и он поэтому начинает все видеть в самом мрачном свете.

      Спрашиваем его:

      – Ну, как у вас там? Говорят, потери большие?

      – Беда, – уныло отзывается он, – всех побили в полку…

      – Что ты чушь несешь! Как так, уж и всех побили?

      – Так уж, – подтверждает он, – командер убит, офицера побиты, солдаты побиты…

      Недоумеваем!

      – Ну, а дела как?

      – Что дела! – машет он здоровой рукой, – плохо наше дело… Немца сила прет… Не сустоишь…

      – Не верьте ему! Это ненормальный человек. Это особый психоз какой-то; если больно человеку, ранили его и он страдает, – ему хочется, что бы и все, кого он знает, – тоже были ранены. Раз ему плохо – все значит плохо.

      И вот, на вопрос о потерях он искренне отвечает:

      – Усе побиты! – так ему легче переносить свою боль. Это эгоизм боли своего рода.

      А что он мог видеть кроме своих товарищей по взводу, много – рот? Еще смерть ротного командира он мог заметить, но… гибель целого полка? Определенно врет!

      Это подтверждается. Кто-нибудь из тяжело раненых поворачивает свою больную голову в сторону разговаривающих и слабо, но строго произносить, часто с усилием:

      – Не бреши… Что врешь, как пес… Откудова ты узнал таки свежи новости?

      Легко раненный конфузится и, потупив глаза, замолкает.

      Многие «легкие» привирают просто для «шику»:

      – Вот, мол, мы герои какие! В каких ужасах были.

      Не верьте! Не верьте им!

      23 августа

      Итак, наше бесконечное путешествие кончено. Мы прибыли на место. Последние перегоны мы были начеку. И ехали, имея на паровозе вооруженных солдат. Чем ближе мы подъезжали к Осовцу, тем больше слухов ходило о наших действиях в Пруссии.

      Помню наши последние сутки в поезде. Все нервничали с утра. На каждой станции ожидали высадки. Но… нас везли дальше и дальше. И эта неизвестность начинала становиться невыносимой. Мы были уже в районе войны, и наши письма домой носили штемпель – «Действующая армия». Все лихорадочно схватились за эти письма. Хотелось в последний раз черкнуть несколько слов туда, где все мирно и тихо; описать свои ощущения перед жутким «завтра».

      И чуть ли не все письма начинались словами:

      «Завтра мы будем в бою»…

      Боязни не было. А просто страшно шалили нервы.

      Слишком мы долго их натягивали ожиданием, и вот теперь они просили какой угодно, даже тяжелой по переживаниям работы, лишь бы избавиться от этого жуткого, бездеятельного ожидания.

      Тут мы поняли, насколько тяжело подъезжать к войне. Еще если бы мы шли долго походом, тогда было бы легче, проще войти в огонь. Но прямо из вагона, как мы думали вчера, – из относительного комфорта и покоя и сразу в никогда не испытанный до сих пор ад – СКАЧАТЬ