Другого выхода нет. Виталий Гитберг

Чтение книги онлайн.

      Все, кто знал о предстоящей операции, звонили и старались меня подбодрить, приводили в пример известные им случаи благополучных исходов. Мы все так поступаем, пытаясь рисовать оптимистичную картину для своих родных и друзей, когда им грозит опасность.

      Тем не менее, психологически я уже начинаю уставать от каждодневных звонков и от бесконечных разговоров о возможных последствиях операции.

      Беседы на эту тему не дают отвлечься на другие дела и вести нормальный образ жизни. Звоню мисс Элора и прошу её назначить день операции как можно скорее. Она любезно обещает, но зависит от того, когда освободится для меня место в операционной. Доктор Гленн её предупредил, что операция продлится не менее 6-и часов, и в этот день он будет делать только одну мою операцию.

      Обычно в день у него бывает две или даже три операции на сосудах, так как они занимают не более 4-х часов.

      До января место не освободилось, и последняя встреча с моим кардиологом Вешинским состоялась 9-го января перед операцией.

      ЭХО делала очень внимательная техник Таня. Как и при каждом визите к Вешинскому ЭКО сделала моя хорошая знакомая Галя. Она уже знала, что операция неизбежна, очень тепло пожелала успешно её перенести. Если оперировать будет доктор Гленн, то она совершенно уверена в успехе.

      Получив оба результата, доктор Вешинский сказал:

      – Всё будет хорошо, встретимся через месяц после операции.

      Прошёл со мной в регистратуру и переписал меня с 9-го января на послеоперационную встречу 11 апреля.

      Опасаюсь, что утомил тебя, читатель, слишком подробным описанием процесса принятия решения, но я думаю, что ты должен знать, сколь сложен этот период, требующий большой психологической напряжённости. Сомнения не оставляли меня до того момента, когда я не убедился окончательно, что операция необходима и другого варианта лечения сегодня не существует. Явно нет никакого смысла ждать ухудшения состояния здоровья. Улучшаться оно не будет.

      С врачами я обсуждал только принципиальный аспект: надо делать операцию или не надо. Ни с кем из них, кроме доктора Тарло, психологический момент не обсуждался, а ведь я рискую жизнью. Доктор Вешинский ещё при нашей первой встрече говорил, что операция – это большой риск, но потом, все же, сам пришёл к выводу, что не делать её – тоже опасно.

      Конечно, всё выяснить и предвидеть невозможно.

      Я представлял себе, что рисков, связанных с операцией, есть даже несколько. Сердце может оказаться в худшем состоянии, чем предполагается сейчас. Так и оказалось. После операции доктор Гленн признал, что при вскрытии сердца обнаружилось, что «подтекает» ещё и третий клапан. Но он посчитал, что заменять его гораздо рискованнее, чем оставить таким, как есть.

      Также, во время операции мог отказать какой-нибудь важный прибор или устройство, заменяющее сердце или другие органы. Сам хирург или кто-то из команды могли почувствовать себя плохо. СКАЧАТЬ