Еще один день. Станислав Вторушин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ огрызнулась Светлана. – Лучше действительно что-нибудь спой.

      Он взял несколько аккордов, подстроил струны и запел:

      Татьяна, помнишь дни золотые,

      Кусты сирени и луну между аллей?

      Татьяна, помнишь грезы былые,

      Тебя любил я, не вернуть прошедших дней.

      Упали косы душистые, густые,

      Свою головку ты склонила мне на грудь…

      Татьяна, помнишь дни золотые?

      Весны прошедшей мы не в силах вернуть.

      Голос у Андрея был не сильный, но приятный. Тенор не тенор, баритон не баритон… Был он как раз для небольшой комнаты.

      – Это чья песня? – тихо спросила Татьяна, когда Андрей замолк и потянулся за шампанским. – Я ее никогда не слышала…

      – Ее многие не слышали. Ты и о певце, наверное, не слышала… Петр Андреевич Лещенко.

      – А ты-то о нем давно услышал? – усмехнулась Светлана.

      – Да хватит вам. Что вы как кошка с собакой, – не выдержала Татьяна.

      Песня ей понравилась. Не потому, что посвящалась какой-то Татьяне, то есть в исполнении Андрея – ей лично. Понравилась мелодия, уводящая в прошлое и рождающая в душе грусть. Песня то ли забытой, то ли отвергнутой любви. И она спросила:

      – Ты еще что-нибудь Лещенко знаешь? Спой.

      – Что-нибудь под настроение? – спросил Андрей, не сводя с Тани ласкового взгляда.

      – Настроение у нас не у всех одинаковое, – сказала Светлана. – Спой, что тебе самому у этого Лещенко больше всего нравится.

      Андрей перепробовал несколько фокстротных начал, но ни на одной мелодии не остановился. Потом вдруг заиграл неизвестный Татьяне мотив и запел:

      Здесь под небом чужим я как гость нежеланный,

      Слышу крик журавлей, улетающих вдаль.

      Сердцу больно в груди видеть птиц караваны,

      В дорогие края провожаю их я.

      Минуту-другую все трое молчали. Потом Татьяна спросила:

      – Лещенко сейчас живой? Почему о нем ничего не слышно?

      – О нем давно ничего не слышно, – ответил Андрей. – Петр Лещенко умер в начале пятидесятых.

      – Он из эмигрантов? Откуда ты о нем знаешь?

      – От дяди. Он рассказывал, что еще до войны пластинки Лещенко и Вертинского на рынке стоили столько же, сколько велосипеды.

      – По-моему, Вертинский в Россию вернулся? – попыталась вспомнить Татьяна. – А Лещенко?

      – Лещенко в Румынии остался. Там он и умер. В тюрьме. Дядя после войны привез из Румынии два альбома его пластинок.

      – Два альбома пластинок – это же тяжело. А у нас Лещенко не выпускали?

      – У нас его пластинки на «ребра» переписывали, – сказал Андрей.

      – На какие ребра? – не поняла Татьяна.

      – На использованную рентгенпленку.

      – Это верно, – подтвердила Светлана. – У меня такие пленки были. Только не Лещенко, а Вертинского. Я сама крутила их на проигрывателе.

      Татьяна СКАЧАТЬ