Московские были. Александр Койфман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ заказал очень много совершенно разных платьев, костюмов, юбок. Смешно он заказывал:

      – И такой восточный прикид, что-то сексуальное и раздражающее. Ну ты меня понимаешь. И строгий деловой костюм, но постарайся, чтобы ноги не лезли в глаза. И вечернее платье с небольшим шлейфом, спина должна быть почти голая, а бюст пусть нахально торчит на переднем плане. Ну ты меня понимаешь.

      И так далее. А я только обратила внимание, что мои ноги ему не нравятся, раз он хочет их скрыть. Наверное, он прав, но здесь ничего не поделаешь, ноги не переделать.

      Иногда он вел себя, как ребенок, получивший новую игрушку. Помню, как он обрадовался, когда сделал эскиз маслом, на нем я полулежала на той же самой софе, прикрытой пушистой шкурой. На мне был костюм дамы полусвета восемнадцатого века, я задорно потягивалась (на эскизе). Он сказал, что удалось схватить какую-то особенную улыбку с «лучистыми глазами». Я не поняла, что он имел в виду. Попыталась скопировать выражение лица на эскизе, но у меня получилось что-то совсем другое, так как Викентий расхохотался:

      – Нет, ты теперь просто выпучила глаза. Совсем не так.

      Я сейчас попыталась вспомнить, что он говорил в тот момент, почему я так удивленно улыбалась? Помню, что он описывал несчастный балет «Болт», единственный раз поставленный в Ленинградском театре оперы и балета в 1931 году. Большинству артистов просто претило танцевать в этом бездарном балете. Но отказаться мало кто мог. И во втором действии юная Наташа Дудинская, танцевавшая Настю, в сцене, когда арестовывают Яна, вместо растерянности танцует назло всем радость. Ее же заставили танцевать Настю, все именитые отказались, а ее только что приняли, деваться ей некуда. Это в следующем году она танцевала уже Жизель, сейчас она знаменитость, лауреат четырех сталинских премий второй степени. А тогда ее никто не знал, разве что Ваганова, рекомендовавшая ее своим бывшим ученикам. Я сначала не поняла, что смешного в танце радости. Но он немного рассказал о либретто балета, почему из-за болта должны были арестовать Яна, и я, наконец, рассмеялась. Он часто «баловал» меня рассказами и побасенками из жизни великих мира сего.

      Попросила подарить мне этот эскиз, впервые попросила. Но он сразу стал серьезным, извинился, что не может, тут же сел, нарисовал небольшую копию и подписал ее. Эта копия много лет висела у меня на стене. Сеансы, когда я ему позировала, мне нравились, хотя иногда трудно было долго выдерживать заданную позу. Нравились из-за его постоянных рассказов. Они ему не мешали, он рассказывал почти автоматически, но не нудным голосом, а подражая голосам своих героев. Позднее, когда я стала значительно старше, поняла кажущуюся легкость таких рассказов. Ты уже наработал их, ты уже рассказываешь их в десятый раз, ты уже не задумываешься над ними и спокойно делаешь другую работу.

      Сеансы позирования всегда чередовались или дополнялись «выходами в свет». Викентий тщательно выбривался, одевал один из своих парадных костюмов, цеплял бабочку – не признавал современных галстуков, СКАЧАТЬ