Октавиан Август. Революционер, ставший императором. Адриан Голдсуорти

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ а одного из тех великих походов, во время которых он спас Италию от варварских орд. Однако поначалу не было ясно, начнется ли открытое восстание, и если начнется, то когда.[30]

      21 октября сенат издал декрет о введении чрезвычайного положения – senatus consultum ultimum, в соответствии с которым консулы призывались принять все меры, необходимые для защиты res publica. Итак, соответствующее решение было принято, однако мнения по поводу, в какой степени можно в этой ситуации пренебречь законами, разделились. Те же самые меры принимались против Гая Гракха в 122 г. до н. э., а затем в 100, 88 и 78 гг. до н. э.[31] Во многих отношениях это было признанием того, что традиционные республиканские механизмы не срабатывали, когда возникала серьезная внутренняя угроза.

      Катилина все еще находился в Риме, продолжая посещать заседания даже после того, как Манлий в октябре открыто поднял восстание. Обвинения со стороны Цицерона становились все более яростными, однако попытка заговорщиков убить его провалилась. В конце концов в ночь на 8 ноября Катилина бежал из Рима, чтобы присоединиться к Манлию. Его сторонники, оставшиеся в Риме, оказались поразительно неловки, неблагоразумно вступив в переговоры с послами галльского племени аллоброгов в надежде получить от них конные отряды для повстанческой армии, но галлы вместо помощи заговорщикам отправились к властям, и сторонники Катилины были застигнуты с поличным и арестованы.

      Среди схваченных оказалось четверо сенаторов, наиболее высокопоставленный из них – Публий Корнелий Лентул, претор того года и один из людей, изгнанных из сената в 70 г. до н. э.[32] Он состоял в браке с Юлией, троюродной сестрой Юлия Цезаря, которая уже успела побывать вдовой. Какое-то время Лентул и его товарищи утверждали, что они невиновны, а затем предстали перед сенаторами. Однако под тяжестью улик они утратили самоуверенность, и каждый из них признался, осталось решить вопрос о том, как с ними поступить.[33] Их судьба решилась 5 декабря на заседании сената в храме Конкордии (согласия) – место, несомненно, выбрали сознательно, подразумевая призыв к единству, однако, возможно, также как напоминание о жестокой акции, предпринятой в прошлом, поскольку это святилище построил человек, который возглавил расправу с Гаем Гракхом.[34]

      Во время последовавшей дискуссии один оратор за другим выступали за смертную казнь. Гай Октавий занимал среди сенаторов не то положение, чтобы его точкой зрения интересовались, однако Юлий Цезарь был претором-десигнатом (избранным, но еще не вступившим в должность) на следующий год, а также великим понтификом, и Цицерон вскоре спросил его мнение. Ходили слухи, что дядюшка Атии принадлежал к числу заговорщиков, а потому теперь, вместо того чтобы доказать свою преданность республике, согласившись с остальными, смело выступил против казни заговорщиков. Он был прав, утверждая, что предавать их смерти без суда – антиконституционно, хотя его собственное предложение СКАЧАТЬ