Частная жизнь импрессионистов. Сью Роу

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в Париже существовало 5000 зарегистрированных и еще 30 тысяч незарегистрированных проституток, которые обслуживали существенную часть мужского населения, принадлежащего к среднему классу, в «Мэзон доз».

      В отличие от жалких пустых комнат, где бедняк платил такой же жалкой девице за несколько минут удовольствия, и от частных заведений, содержащих роскошно одетых ухоженных женщин, обслуживающих богатых клиентов, «Мэзон доз» были общеизвестными заведениями для буржуа. Они состояли из шикарно, напоказ меблированных комнат, куда мужчины приходили выпить чаю, почитать газеты и расслабиться. При желании они могли перейти во внутренние покои – как раз такие, какие изобразил Мане, – где их всегда ждала куртизанка.

      Шок, который испытывали мужчины, стоя перед «Олимпией», был шоком узнавания. «Олимпия» шокировала публику по той же причине, по какой шокировала ее обнаженная фигура из «Завтрака на траве»: она была слишком реальной. Как заметил один из биографов Мане, картина воздействовала на зрителя своим «смущающим смыслом».

      На Мане обрушился новый шквал брани. Картину назвали «отвратительной одалиской с желтым животом». Мане признался Бодлеру, что никогда еще не был так оскорблен. Часть его обаяния состояла в том, что, обожая рисковать, он бывал искренне потрясен, когда его провокации оставались неоцененными. Он желал одновременно и бунтовать, и быть обожаемым. Один из его критиков язвительно заметил, что Мане пытается быть Веласкесом на полотнах и мсье Бугеро (консервативный художник академической школы) в гостиных.

      Реакция на «Олимпию» глубоко ранила его, и на некоторое время он даже перестал посещать кафе. Вместо этого совершал долгие прогулки в одиночестве, лелея свою рану.

      – Думаешь, ты первый попал в такое положение? – упрекал его Бодлер. – Мнишь себя большим гением, чем Шатобриан или Вагнер? – Перед другими, однако, он защищал Мане, уверяя, что, несмотря на свой безусловный романтизм, Мане вовсе не наглец, каким его многие представляют, а прямой и искренний человек.

      Вдобавок к этой проблеме у Мане возникла еще одна, пусть не столь громкая. Когда не насмехалась над «Олимпией», публика собиралась полюбоваться запоминающимся нормандским пейзажем, вроде бы принадлежащим кисти того же «эпатажного» художника. Однако при более близком рассмотрении подпись начинала казаться поддельной. После проверки фактов и тщательного изучения подписи выяснилось, что автор пейзажа вовсе не Эдуард Мане, а Клод Моне, никому не известный, но явно талантливый новичок.

      У Мане еще больше напряглись нервы. Попыхивая трубкой в кафе «Бад», он поинтересовался:

      – Кто такой Моне, у которого фамилия так похожа на мою и который извлекает выгоду из моей известности?

      Те, кто собирался познакомить этих двух художников, тактично решили повременить.

      Моне, похоже, эта путаница ничуть не беспокоила. Вернувшись в Шайи, он трудился над огромным полотном СКАЧАТЬ