Груз небесный. Сергей Трахимёнок

Чтение книги онлайн.

      – Я видел Гуляева, у которого лицо было в крови.

      – Хорошо, лицо у него было в крови, но почему вы решили, что Гуляева избил Ващанов? Ведь Гуляев мог упасть с лестницы и разбить себе лицо, у него в лаборатории могло что-нибудь взорваться. Могло?

      – Могло. Но вряд ли это случилось в тот день.

      – А что же случилось в тот день?

      – В тот день я слышал, как Ващанов ругал Гуляева, слышал крики.

      – Крики о помощи?

      – Нет, крики избиваемого Гуляева.

      – Ну, кто вам сказал, что избиваемого?

      – Но это и так понятно…

      – Кому понятно?

      – Козе понятно, – не выдержал Веригин.

      – Козе говоришь, – произнес следователь, – ну, ну… Грамотные все пошли… Подожди в коридоре…

      Дима вышел в коридор и сел на скамью, длинную скамью, стоящую ву стены.

      «Наверное так выглядят скамьи подсудимых, – подумал он, – ведь по делу могут проходить сразу несколько обвиняемых, и все они должны уместиться на одной скамье…»

      Через некоторое время вышел Бугай, он закрыл дверь кабинета на ключ и пошел в сторону приемной.

      «К начальству, на инструктаж», – точно определил Веригин – и оказался прав, потому что спустя четверть часа следователь вернулся окрыленный ценными указаниями и пригласил Диму в кабинет.

      – Продолжим, – сказал он.

      – Продолжим, – согласился Веригин и добавил: – Я хочу написать свои показания собственноручно… Закон предоставляет мне такое право.

      – Собственноручно, говоришь, – следователь внимательно посмотрел на Веригина, – ну что ж, пиши.

      Бугай дал ему чистый лист бумаги, из чего Веригин еще раз понял, что все, что происходит, – игра, поскольку показания писались или должны были писаться не в протоколе, а на чистом листе бумаги.

      Веригин заполнял лист долго, хотя и написал немного. Следователь, получив лист из его рук, внимательно прочел, сказал:

      – Ну, ну…

      И отправил Веригина обратно в училище…

      В училище Веригин поступил в 1991 году. Последний коммунистический набор, говорили о первом курсе того, года, последние советские курсанты.

      Июль девятьсот девяносто первого, жара, скученность – пять человек на одно место. Правда, отбор начался еще до экзаменов, потому что жизнь абитуре в лагере сделали настолько жесткой и тяжелой, что те, кто пришел в училище, чтобы красоваться в военной форме, поняли – это слишком большая плата за возможность носить фуражку с кокардой и брюки с кантом.

      Дима выдержал все: и скверную кормежку в столовой, и насмешки старшекурсников, гонявших их по утрам и все время напоминавших о том, что жизнь в училище еще ничего, а вот потом…

      – Пять лет – один просвет, и двадцать лет беспросветной жизни, – капал им на мозги носатый четверокурсник Валек, выполнявший обязанности замкомвзвода.

      Но Веригин интуитивно понимал, что это СКАЧАТЬ