Аввакум. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Обоз пошел под горку к воротам, и Неронову не пришлось поглядеть, что было дальше, но, когда выехали за Кремлевскую стену, воздух всколебался вдруг, разъятый чудовищногласым колоколом.

      «Видно, сам пробу снял», – подумал о колоколе и о Никоне Неронов.

      Перекрестился.

      – Эх, Россия-матушка! Коль не Батый, так Ванька Грозный, коль не Самозванец, так Никон.

      Царя вспомнил: «Завоевался царь, разохотился. Как бы места своего не провоевал. Уж и так одно название, что царь».

10

      Проезжая воскресным днем через людное село, Неронов сам себя застал за делом совсем негожим – на баб заглядывался. Покраснел Иван, улича бессовестные и ненасытные глаза свои, но вдруг понял: нет греха в его суетном погляде – то прощание с жизнью. Вон идет, живот несет: быть еще человеку.

      Тихая тоска, как мышь, грызла душу. Все хорошее позади, и семьи уж нет, кто в чуму помер, кто в монастырь подался… Неужто черная ряса – пудовых вериг тяжелее?

      На ночлеге в крестьянской избе Неронов все поглядывал из своего уголка на хозяев.

      Мужик, пока брезжил свет, шил тулуп. Шил на продажу, придирчиво оценивая каждый стежок. Старуха пряла кудель и заодно приглядывала за печью. Хозяйка и две старшие девочки шили жемчугом. Жемчужин – полный ларец, жемчуг отборный – такое шитье не для себя. Три мальчика-погодка – горох пузатенький – разбирали шерсть. Скучное занятие надоедало, они то и дело затевали шумную кутерьму, но их не щелкали, не окрикивали, и, повозившись, малышня опять принималась одолевать заданный урок.

      Мышь, поселившаяся в Неронове, нещадно скребла душу, прогрызая норку. Но куда?

      Пропели Неронову: «Постригается раб Божий», – и отрекся он от прежнего, от суетного человека Ивана и предстал перед Богом и людьми чернецом Григорием.

      Отдали его под начало старцу Феофану. Тот и глаз не поднял на инока.

      – Поди, – сказал, – за озеро. Принеси со жнивы колосок.

      Удивился Григорий, но пошел, куда послали. Мороз стоял рождественский, деревья орехи щелкали. С поля, открытого всем ветрам, снег сдуло, и, сыскивая негнущимися пальцами колосок, Григорий думал о бедном крестьянине: наголодуется хозяин, владея таким полем. Большой снег – большой хлеб.

      Принес Григорий колосок, а у Феофана новая прихоть:

      – Поди в город, попроси, ради Христа, пряничка.

      Пошел с рукой стоять. Лавка с пряниками на бугре.

      Мужики с возами лошадей в гору стегают, хоть глаза закрывай. И закрыл. Тут-то и положили ему денежку, за слепца приняв.

      Купил пряник, принес Феофану, тот и говорит:

      – Поищи у меня вошек в голове. Всю макушку сожрали.

      Поискал Григорий вошек. Голова у старца розовая, чистехонькая…

      – Добрые у тебя руки, – улыбнулся Феофан. – Добрым будешь монахом. Не возроптал на меня, старого, руки твои и те не осерчали.

      Поцеловал нового брата во Христе и приступил к нему омыть ноги СКАЧАТЬ