Аввакум. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

      Полковник Лазорев стоял на пороге, тиская в руках шапку. Показалось, что Борис Иванович Морозов[15] не узнал его. Боярина словно инеем ударило. Борода бела, брови белы, и лицо словно бы припорошило.

      Боярин допустил до себя просителя, на поклон сказал: «Здравствуй!» – да и позабыл вдруг о пришедшем. Прикрыл ладонью глаза, затих.

      Андрей Лазорев не знал, как и быть ему. Окликнуть – смелости не хватало, а чтобы повернуться и уйти – смелость нужна еще большая.

      Решился вздохнуть:

      – Ох!

      Боярин не шелохнулся.

      – О-ох! – снова вздохнул полковник.

      Ни звука, ни движения в ответ.

      «Может, спит?»

      Охнул во всю грудную клетку:

      – У-у-о-ох!

      – Телишься ты, что ли?

      Морозов отвел от глаз руку и посмотрел на полковника до того серьезно и печально, что хоть сквозь землю провались, а все равно – стыдоба!

      – Ты в чуму в Москве был?[16]

      – В Москве, Борис Иванович.

      – Дом уцелел?

      – Дом уцелел, а домашние все померли.

      – Дворни много осталось?

      – Никого.

      – Если пришел людей просить, так у меня из трех с половиной сотен в живых Бог оставил полторы дюжины.

      Лазорев встал на колени:

      – О боярин пресветлый! Не казна мне надобна, не палаты со слугами. Скажи обо мне государю, отпустил бы он меня на войну с ляхами. Не могу в Москве жить. Хари чумные за каждым углом мерещатся. Я Москву-то от чумы спасал, да к себе ее и приволок во двор. Ради мести и злобы прыгнул ко мне через забор чумной мужик.

      Морозов встал, подошел к Лазореву, поднял с пола:

      – Я давеча молодым тебя вспомнил. Такой ты удалец был… Да и я уж не тот. В те-то поры кровь по жилам аж кипела! И того желалось, и этого. Все было надо. Все хотелось сделать по-своему, ибо одни мы умны… А поживешь… – Он махнул рукой. – Теперь вот и глаза видят окрест, и уши наконец очистились, чтобы слышать. Истина в мире немудреная: кукарекают все, но всяк на свой лад. И никого ты не переучишь, разве что перекричишь! – Морозов засмеялся, и очень даже весело. – Все ж, будь нам удача, многих нынешних бед Россия и не знала бы! Не дал Бог удачи, а жизнь взяла да и прошла.

      – Мудрость, Борис Иванович, с годами только прибывает.

      – Не болтай! Не болтай! – прикрикнул Морозов в сердцах. – Всего ума в старости себядурство выказывать. Не самодурство! Самодурство – это когда над другими дуришь, а себядурство – себя дурнем выставляешь и дурью этой изгаляешься. Ну да ладно!

      Борис Иванович, шаркая ногами, пошел к заморскому креслицу. Его сильно шатнуло. Лазорев успел взять старца за локоть, но тот отдернул руку:

      – Сам! Сам!.. – Сел, поглядел на Лазорева из-под бровей. – В дом бы к себе взял. Вместе бы коротали… СКАЧАТЬ