Во всём виноват «Битлз». Максим Максимович Капитановский

Чтение книги онлайн.

      В один из дней фестиваля (а это был опять фестиваль) по плану было посещение немецкой семьи.

      К этому посещению все сильно готовились.

      Немцы за два месяца до нашего прибытия у себя конкурс провели, кому такую честь оказать.

      Надо было, чтобы из семьи кто-нибудь по-русски хоть чуть-чуть говорил, да и вообще, чтобы жили справно и могли перед высокими советскими гостями себя достойно оказать. И еще было у меня сильное подозрение, что у них комиссии тоже предшествовали (ГДР же – недалеко от нас ушли); я даже представил себе такой вопрос:

      – А скажите-ка нам, герр Тиман, какого числа в сентябре 1939 года мы на Польшу напали? Не знаете? Стыдно, а вдруг русские спросят.

      Короче, построили нас в одну шеренгу: часть – из «Машины», часть – из других коллективов (в этом фестивале наших много участвовало). Хозяева ходят, выбирают. Очень похоже на картинку из учебника истории «Рабовладельческий рынок в Риме».

      Я размечтался одному дядьке красномордому понравиться, вертелся перед ним так и сяк, но он выбрал бабищу из Красноярского хора (их первых расхватали), а меня, как неликвид, подобрали совсем уж какие-то невзрачные.

      Ну, ничего, квартира у них 4 комнатная, семья из пяти человек. За мной, оказывается, сыновья приходили, а папаша с мамашей дома готовились. У папаши лицо тоже довольно красное – я уж тут приободрился.

      Нас-то до этого учили не плевать, где попало, и в скатерть не сморкаться, так что я – ни-ни, за весь вечер так нигде и не плюнул.

      Оказалось, по-русски никто не понимает, как уж они отборочные туры прошли – не знаю.

      Сажают за стол – честь по чести. Я собрал в кулак весь свой немецкий и заявляю:

      – Дас ист фантастиш унд апетитлихь!

      Мама чуть со стула не упала от неожиданности.

      Хорошо сидим. Действительно, все очень вкусно.

      Через некоторое время взрослые сыновья и сама фрау начали проявлять признаки беспокойства. Пробовали пихать локтями папашу Гюнтера и пинать его под столом ногами. Наконец, он достает фотографию Горбачева и бутылку шнапса (а это был у нас самый разгар антиалкогольной вакханалии) и делает такую вопросительную рожу, что мое решительное «Варум нихт» прозвучало достаточно убедительно.

      Тут начался полный «фройндшафт», а когда Гюнтер разошелся и рассказал на пальцах, как его учили гопака танцевать, я смеялся добрых пять минут. Правда, было это в плену, ну да все равно.

      Расставались мы со слезами. Они меня проводили и подарили на прощанье вымпел и книжку с пейзажами Германии, а я им – значок Ленина. В общем, все СКАЧАТЬ