Пригов. Пространство для эха. Максим Гуреев

Чтение книги онлайн.

      кто ничего о нем не знает.

      Пушкин великий поэт.

      Наполеон менее велик, чем Пушкин.

      И Бисмарк по сравнению с Пушкиным ничто.

      И Александр I, и II, и III – просто пузыри

      по сравнению с Пушкиным.

      Да и все люди по сравнению с Пушкиным пузыри,

      только по сравнению с Гоголем Пушкин сам пузырь.

      А потому вместо того, чтобы писать о Пушкине,

      я лучше напишу вам о Гоголе.

      Хотя Гоголь так велик, что о нем и писать-то ничего нельзя,

      поэтому я буду все-таки писать о Пушкине.

      Но после Гоголя писать о Пушкине как-то обидно.

      А о Гоголе писать нельзя.

      Поэтому я уж лучше ни о ком ничего не напишу.

      «Крепкий табачок у студента», – думает Дмитрий Александрович.

      «Крепкие ребята, что несут шкаф», – думает курящий этот крепкий табак студент.

      «Надо крепко держать ремни, чтобы не уронить шкаф вместе с Дмитрием Александровичем», – думают четыре молодых человека мощного телосложения.

      Мысли каждого из участников этой сцены на лестнице между пятым и шестым этажами материализуются в разряды электрического тока, сполохи, даже молнии, озаряющие бледное лицо студиозуса, похожего на Пушкина, вспотевшие лица носильщиков и одухотворенное лицо Дмитрия Александровича Пригова.

      Однако расположенные через этаж пожарные краны делают эту затею совершенно безопасной.

      Однажды в детстве, когда они жили в коммуналке на Спиридоновке, Дмитрий Александрович стал свидетелем пожара. Горела квартира на пятом этаже в жилом доме треста «Теплобетон». Все знали, что тут живут известные советские ученые – физики, химики, палеонтологи, зоологи, математики. И вот в одной из квартир такого ученого случился пожар. Скорее всего, прислуга недоглядела за керосинкой или керогазом на кухне или ученый, увлекшийся написанием химических формул, забылся совершенно и не обратил внимание на то, что непотушенная папироса упала на ковер и прожгла его.

      Одним словом, тогда квартира выгорела полностью. Собравшиеся на улице зеваки наблюдали за тем, как пожарные по раздвижной лестнице поднялись к пылающим окнам, тушили пламя, а затем вошли внутрь и извлекли чей-то обгоревший труп, который тут же в сопровождении милиции увезла машина «Скорой помощи».

      Впоследствии, всякий раз проходя мимо этого дома, расположенного на углу Спиридоновки и Спиридоньевского переулка, Дмитрий Александрович невольно поглядывал вверх, на окна пятого этажа, словно ждал, что оттуда выглянет обгоревший мертвец, которого по какой-то причине после пожара оставили на пепелище (то есть одного вынесли, а другого почему-то оставили), и он пролежал здесь многие годы, забытый всеми и превратившийся в конце концов в медиума.