Название: Сарматы. Первая тяжелая конница степей
Автор: Александр Нефедкин
Издательство: Яуза
Жанр: Энциклопедии
Серия: Лучшие воины в истории
isbn: 978-5-04-093284-9
isbn:
К середине I в. сарматы, продвинувшись на запад, прочно обосновываются в Центральной Европе и активно участвуют в политических событиях в регионе (ср.: Strab., VII, 3, 13; 17). Уже в 50 г. конница языгов помогает царю свевов Ваннию в междоусобной борьбе, происходившей на территории современной Словакии (Tac. An., XII, 29–30). Причем у германцев была лишь пехота, тогда как конницу составляли именно сарматы. Согласно информации Плиния Старшего (N. h., IV, 80), передающего сведения середины I в., земли языгов находились за Средним Дунаем, доходя до территории, занятой германцами; аорсы-гамаксобии, роксоланы и аланы жили вдоль побережья Черного моря, тогда как сираки пребывали на левобережье нижнего Днепра (Plin. N. h., IV, 33)[76]. Таким образом, междуречье Тисы и Дуная заняли языги, вытеснив живших здесь даков в горы, в нижнем же течении Дуная теперь обосновались роксоланы[77]. Возможно, этот район им позволили заселить сами римляне, надеясь получить от них защиту от все более усиливающихся даков, однако, наоборот, сарматы превратились в постоянную угрозу дунайским провинциям империи[78].
В середине I в. в поле зрения античных авторов попадают аланы, по поводу происхождения которых существуют разные точки зрения, однако совершенно ясно, что в этом процессе принимали участие центральноазиатские ираноязычные кочевые племена (Dio Cass., LXIX, 15, 1; Amm., XXIII, 5, 16; XXXI, 2, 12)[79]. Богатые погребения Нижнего Дона и Волги (Александровка, Дачи, Косика, Садовый, Хохлач), принадлежавшие среднесарматской культуре, связываются с аланской элитой из этой первой волны миграции[80]. Новые пришельцы постепенно включали старых обитателей степей в свой состав, что видно на примере Подонья, где первоначально была чересполосность населенияСКАЧАТЬ
72
См.: Виноградов 1994: 152; Bichir 1977: 95. Сам Флор называет эти операции «Сарматской войной». Другая датировка этих событий – 10–12 гг. н. э. (Дзигорский 2003: 80).
73
Mon. Ancyr., 31, 2; ср.: Horat. Carm., IV, 15, 21–24; Aur Vict. Vir. ill., 79, 5; Eutrop., VII, 10, 1; Златковская 1951: 43; pro: Подосинов 1976: 28–29.
74
Щукин 1992: 117; Колосовская 2000: 64–65; Пудзовский 2001: 103; Яценко 2001; Туаллагов 2014: 161; 2014а: 244.
75
Щукин 1989а: 80; Деревянко 2015: 216.
76
Щукин 1992: 116; Виноградов 1994: 165; Балабанова 2012а: 8–9; ср.: Яценко 1993б: 83.
77
Кулаковский 1899: 13–14; 2000: 55; Щукин 1989а: 75; Иштванович, Кульчар 2009: 143–151.
78
Колосовская 2000: 62–63.
79
О происхождении аланов: Раев 1989; 2008; Скрипкин 1989; 2010; Яценко 1993; Глухов 2005: 113; Берлизов 2011: 64–65; Туаллагов 2014: 7; 2014а: 284–364; восточный элемент у аланов: Скрипкин 1990: 201, 221–222; 1997: 28–30; 2010: 246–255; Лысенко 2002: 43–140, 273–338; Гутнов 2003: 36–37; Глухов 2005: 112–120; Яценко 2008: 283 (из Кангюя); Берлизов 2014: 30–38 (мигрировали с Сырдарьи); Туаллагов 2014а: 284–285 (из среды тохаро-юэчжей); Берестнев 2015: 46. М. А. Балабанова (2003: 69; 2014: 26–29; 2016а: 36), анализируя краниологию, доказывает, что новые восточные мигранты в среднесарматскую среду характеризуются монголоидной примесью (обычно у женщин) и обычаем деформации черепа.
80
Яценко 2008: 283–285; Скрипкин 2010: 255–256, 289–290; Вдовченков 2014: 51.