Женщина с бумажными цветами. Донато Карризи

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Даете слово?

      – Даю слово.

      Якоб Руман встал, подошел к итальянцу и передал ему папиросу и коробок спичек.

      Тот протянул руку за подношением, словно скрепляя договор торжественным рукопожатием. Потом чиркнул спичкой по камню возле себя и, заслонив драгоценный огонек ладонью, поднес его к губам. При этом в желтый кружок света попала часть его лица: длинная борода, морщины вокруг глаз и орлиный нос. Больше ничего было не разглядеть.

      – Эта история начинается со спички, – сказал итальянец. – Она такая же кроткая и хрупкая, как спичка, да как, впрочем, и история каждого из нас.

      Он задул огонек, и его лицо исчезло за струйкой дыма.

      – Вот так темный дух поднимается к небу и исчезает в сладковатом запахе. А в табаке еще с минуту остается воспоминание о нем.

      Якоб Руман вернулся за стол:

      – Так что там за три вопроса?

      – Кто такой Гузман? Кто такой я? И кто был человек, закуривший на «Титанике»?

      7

      Итак, по порядку. Кто такой Гузман?

      Есть такие люди, которые здорово умеют что-то делать. Например, в Ноэле был один такой, он удерживал в равновесии трость на кончике носа. Дети волжских рыбаков плавать учатся раньше, чем говорить. Гарко Варгас умел уворачиваться от ножей. Все жены Гарко Варгаса знали толк в метании ножей.

      Глядя на этих людей, спрашиваешь себя, откуда берется их талант. И почему у них он есть, а у тебя – нет.

      Так вот, Гузман тоже кое-что умел.

      Курить.

      Вечно желтые руки, живые, быстрые глаза… Вот он, что-то бурча себе под нос, прикусывает зубами ароматизированную цигарку, которую сам только что свернул точными движениями тонких пальцев, смоченных маслом. Цигарки, нетерпеливо дожидаясь огонька, лениво бормочут у него в зубах, и он сразу становится похож на паровоз.

      Иногда он курил темный табак, бережно заворачивая его в синеватую бумагу от сахарной упаковки, мягкую, как шелк, и горящую, как порох. А иногда затягивался длинными, очень тонкими сигаретами цвета слоновой кости, похожими на бесформенные и тощие женские тела, про которые обычно говорят: не то мужик, не то баба.

      Но дело было не только в самом действе. Дело было в том, чем это действо сопровождалось. В нем всегда таилось чувство, тот самый короткий электрический разряд, что пронизывает все и сразу. Ибо все, что курил Гузман, имело свою историю. И, предаваясь действу, он эту историю оживлял, повторял, а иногда и рассказывал.

      Он пробовал чувства на вкус и сам очень возбуждался и волновался.

      – А какое отношение все это имеет к делу?

      – Минутку, я уже подхожу к сути, – ответил пленный.

      8

      Гузману было двенадцать лет, когда мать решила перевезти его в Марсель. Они поехали следом за отцом.

      Когда родители были молоды, отец почти десять лет ухаживал за матерью, но она его не желала знать и упорно отвергала. Ей не нравилось, как он выглядел, как держал себя, не нравился СКАЧАТЬ