ведь охотой он занимался чаще и больше, чем любым другим делом. Вскоре он скрылся из поле зрения, а Мимитех, так и не заметившая его, была обеспокоена услышанным вдалеке выстрелом, через некоторое время после того, как Науэль погнался за добычей. Неся на правом плече ружьё, а в левой руке подбитую утку, он приблизился к лагерю, и пройдя мимо смотревшей на него с небольшим удивлением Мимитех, скрылся в своей палатке. Через недолгое время из неё повалил лёгкий дымок, а еще через час-полтора гурон вышел с миской еды, искусно приготовленной самолично им, и приблизился к пленнице. —Славная пища, что бы ободрить тело, в котором заточён терзающийся дух. Я развяжу тебе руки, ирокезская девушка. Тебе не за чем бежать, скоро ты окажешься дома. Глаза луны загорелись, и она с нетерпением, несвойственным индейской скво, да и индейцам вообще, стала расспрашивать Ягуара. —Ты что-то знаешь, гурон? Ты видел, быть может, моего брата в лесах, когда гнался за этой уткой. —Я гнался за уткой, так же как видел кого-либо из ирокезов. Утка спокойна плавала, и моя пуля достигла её тела быстро, не дав ей даже возможности побарахтаться. Я не гнался за ней. Пуля гналась, когда ружьё спокойно лежало в моих руках, а ноги твёрдо и недвижимо стояли на земле. —Новой Луне никогда не взойти, она навсегда останется пятном на небе, потому что останется в лагере шакалов навечно, и даже кости её будут лежать не в родной деревне. —Стало быть, Мимитех нарекла тебя мать, -произнёс Науэль, попутно развязывая путы на руках девушки, – я помню её, и видел однажды, как Маниту говорил её губами, когда была пора большой воды и долины гуронов были наполнены жидкостью. Когда племени приходилось кочевать с места на место, не успев построить старые вигвамы, им приходилось строить новые. Но прошлое утекло так же, как та вода, что залила наши селения. А будущее еще не предопределено. Пусть Дневная Певчая – не говорит того, чего не знает. —Никто не имеет права называть меня иначе, чем назвала меня мать. Но мне нравится это имя, гурон, ирокезы бы звали меня на свой манер -Мэтэйнэй. Но я не буду носить это имя. Назови им другую индейскую девушку, которая будет щебетать нежным голоском, и которая понравится твоему сердцу. – Луна щебечет также нежно, как королёк в весеннем лесу, но даже её сладкое щебетанье не может унять сердце гурона. Сердце гурона уймёт только скальп отца щебечущего королька. С этими словами индеец снова связал девушке руки и оставил её одну, видя, что лагерь оживился, и скоро могикане отправятся в путь по опасной тропе. Когда солдаты и краснокожие закончили с приготовлениями, небольшая группа индейцев, а также Шароль и Арно, подошли к сидевшей в томной печали пленнице. Один ленап приблизился к ней с ножом, но девушка не подала вида, и оставалась невозмутимой. —Прядь за прядью будет исчезать с твоей головы, если вождь ирокезов будет молчать, и пока он молчит, мы срежем все твои прекрасные волосы, оставив одну прядь, чтобы легче было снять скальп,
СКАЧАТЬ
