Наваждение Пьеро. Юлия Лавряшина

Чтение книги онлайн.

      – Разве деньгами что-нибудь можно компенсировать?

      Никита остановился. Якобы для того, чтобы завязать шнурок, на самом же деле ему уже невмоготу были Танины прикосновения. Они вызывали в нем непрекращающиеся приступы отвращения к самому себе. Он и не представлял раньше, что такое возможно.

      – Ты знаешь, что у него порок сердца? – сказала она.

      – Порок? Похоже на то… У тебя его не оказалось.

      Непонимание делало ее лицо напряженным и острым. Таня уже не помнила того, о чем он говорил.

      – В школе… Ты потеряла сознание, помнишь?

      – А-а… Это…

      – А потом все оправдывалась: «У меня не порок… Не порок».

      Она чуть приподняла плечи:

      – Может быть… Ты так хорошо это помнишь?

      – Кроме тебя, никто не лишался из-за меня чувств.

      У нее некрасиво дернулись губы – ярко-красные, как цветок мака. Если б Таня зацеловала его с ног до головы, он стал бы похож на цветущее поле.

      – Лишилась чувств? – повторила она голосом, показавшимся Никите незнакомым. – Это ты в самую точку…

      – Ты о чем?

      Она отвела взгляд и поверх его плеча посмотрела на дом, от которого они уходили.

      – Твоя «Богема» потихоньку помирает…

      Никита рассмеялся. Не словам, а той старушечьей интонации, с которой они были произнесены.

      – Не помрет! За это время она научилась существовать без меня.

      – Но ты ее прикончил.

      – Чем это? – удивился он. – Моя болезнь не заразна.

      Таня взглянула ему в глаза только мельком, но на этот раз с тем трудно переносимым сожалением, которое Никита то и дело замечал в самом начале своей болезни.

      – Пойдем домой, – снова предложила она.

      И он почему-то согласился, хотя жена открыто уходила от разговора.

      – Я хочу на Кипр, – неожиданно сказала Таня, в очередной раз сбив его с толку. – Хочу носить цветастую юбку, такую, чтоб распахивалась при ходьбе. И огромную соломенную шляпу. И чтоб соль выступала на коже, а ты слизывал бы ее.

      Это прозвучало жалобно, а Никита почему-то разозлился. Оглядев стену длинного розового дома, снизу выложенную грубо отесанными камнями, которые, верно, и направили Танины мысли в южном направлении, он сухо заметил:

      – Не повезло тебе с мужем. Я никогда не смогу свозить тебя на Кипр.

      «И ведь ей это известно… К чему тогда весь этот разговор?»

      – Нам может быть весело не только на Кипре.

      – Зачем же тогда ты хочешь на Кипр?

      – Не хочу я на Кипр! Я просто хочу, чтоб нам было весело. Как раньше.

      – Нам было весело?

      – А разве нет? Вспомни, как ты дурачился с Муськой… Как мы с тобой зарывались в сено… А как отплясывали в твой день рождения! Ведь настоящий карнавал устроили, прямо как в Рио-де-Жанейро.

СКАЧАТЬ