Хулиганский роман (в одном очень длинном письме про совсем краткую жизнь). Сергей Николаевич Огольцов

Чтение книги онлайн.

      – Поиграем в прятки?

      – Вдвоём не игра.

      – Щас двое ещё подойдут с болота.

      – А зачем пошли?

      – Дрочиться.

      Я не знаю что такое «дрочиться», но из невразумительного всхрюка, с которым мальчики обычно произносят это слово, мне понятно, что оно, не знаю что, чем-то нехорошо и неправильно.

      Всю свою сознательную жизнь я был поборником правильности, любое отклонение от неё, всё, что не так как надо, мне против шерсти.

      Если, скажем, великовозрастный поросёнок с наглым визгом сосёт вымя коровы, то меня так и подмывает их разогнать.

      А корова тоже хороша – стоит себе, такая вся безропотно покладистая, будто не знает, что молоко предназначено только телятам и для людей!

      Вот почему, когда со стороны болота явились упомянутые двое с неясными улыбками и травяными веничками в руках, неизвестного мне назначения, я, подбоченясь, делаю выговор в виде вопроса:

      – Ну, что – подрочились?

      И тут я узнаю, что борцам за правильность иногда лучше помалкивать.

      Обидно, всё-таки, что я такой слабак и что так запросто можно меня свалить в нежданной драке…

      В футбол ребята играли на травянистом поле между Бугорком, мусоркой и кюветом дороги вокруг кварталов.

      Сперва определялись капитаны команд – по росту, возрасту и голосистости.

      Потом мальчики, попарно, отходили от своих будущих вождей и неслышно сговаривались:

      – Ты будешь «молот», а я – «тигр».

      Затем пары возвращались к двум капитанам и спрашивали того, чья очередь была выбирать:

      – Молот или тигр?

      После раздела людских ресурсов начиналась игра.

      Мне очень хотелось выбиться в капитаны, и чтоб все мальчики стремились попасть именно в мою команду, но это оставалось лишь мечтами.

      Я старательно бегал по траве – от одних ворот до других; отчаянно рвался к победе, но мне не удавалось даже прикоснуться к мячу – едва примеряюсь пнуть по нему, как набегали, если не свои так противники, и тут же уносились с недосягаемым мячом, а я опять бегал туда-сюда по полю с воплями: «пас! мне!», но меня никто не слушал и все тоже вопили и бегали, и игра катилась без моего, фактически, участия…