Проклятый род. Иван Сергеевич Рукавишников

Чтение книги онлайн.

      И вырывалась. И упрекал он себя молчаливо. И опять, робкий, умолял. Дыхание обоих стало громким в ночи.

      – Я пошутил… Я так. Смотрите, как зарево отсюда красиво. Сквозь деревья.

      Сквозь деревья снеговые величалось перед людьми зарево. И шли.

      – Куда же мы?

      Голос Мелании звенел кануном слез.

      – Что вы? Что вы? Гуляем мы. Разве не хорошо здесь?

      – Тьма. Не вижу – куда идем.

      – Ну, я-то вижу. Хозяин я здесь.

      И еще раз голос Вячеслава прозвучал властно.

      – Кто по ночам в парке гуляет, да еще зимой?

      – Еще немножко.

      И влек к дому боящуюся и не находившую уже слов; вел по тропам, ему ведомым.

      – Боже мой! Вот уж это ваш дом виден. Огонь в окнах.

      – Ну что ж.

      Но отбивалась. Но держал крепко. Лицо свое к ее лицу склонял.

      – Куда вы одна-то денетесь? Дороги не найдете.

      – Пустите! Пустите!

      Почти кричала. Дрожали оба. Сильным стал Вячеслав, и слабою стала Мелания. И влек он ее. Вот крыльцо. Отбежал, визжа, пес и, голову к снегу склонив, пошел по следу: кого привел хозяин?

      Молча боролись оба на крыльце. И когда хотела Мелания закричать-завопить, внесли ее сильные руки в дом, в роковое для нее место.

      По полу тащились ее ноги, а лицо ее милое, ныне единственным страхом искаженное, прижато было к груди Вячеслава. И хлопнула за ними дверь. И шли так. И прошли коридор. И головою Мелании отворил дверь несший ее. И застонала. И так вошли в синюю комнату. Та дверь открыта. Оттуда свет лампы, далекий. А в окна пустой комнаты, синей комнаты, старой, смеется, над людьми величается могучее зарево. И одним глазом увидела то Мелания. И закричала. Но рот ее зажали красные сильные губы. И затрепетала-забилась. И не могли сдержать трепетания того сильные руки мужчины. И шагнул Вячеслав, и сложил-кинул свою ношу на старую, на затхлую, на дырявую тахту. И сам, хрипя, на тахту повалился.

      И радовалась синяя комната нежилая.

      «Вот опять люди во мне. Новую жизнь во мне сотворят. Взамен той жизни, убитой здесь».

      И радовалась синяя комната, пустая. Одна она радовалась. Вячеслав был вне чувств, которые запоминаются. Ужас же Мелании был ее первым ужасом. А людям первого ужаса до дна постигнуть не дано. И радовалась синяя комната. И опять радовалась. Радовалась блаженством нарушенного одиночества.

      Комната-убийца пела еще свои тихие синие гимны своей какой-то весне, а Федор уже осаживает Гнедого у крыльца. Покричал. Нет никого. Поводья к крылечным перилам прикрутил. Деловой он сегодня, Федор. И в дом пошел. Дым пожарный и жар душат в нем пока сердитого змея ревности. На крыльцо бежит и шепчет:

      – Держись, Вячка… – И в его мелькающих думах проплывает образ запыхавшейся Веры. И идет, не бежит, уверенно.

      – Я тебе!..

      Но вдруг ужас. Из синей комнаты, из нежилой, голос неузнаваемый. Но то Вячеславов голос.

      – Стой! Застрелю! – И слышны шаги-прыжки.

      Что с Вячеславом? Таким еще не был СКАЧАТЬ