Интервью с самим собой. Исаак Штокбант

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ехавших в вагоне надели их. А я не надел. У меня его не было. И вот в трамвай входят товарищи в противогазных масках и объявляют, что я и другие без масок отравлены. Меня укладывают на носилки и везут в карете скорой помощи вместе с другими «отравленными» в пункт химической обработки. «Отравленные» мужчины, женщины и дети, оказываемся в одном предбаннике, где всем велят раздеваться и складывать вещи в приготовленные пластиковые мешки. Женщины кричат: «Безобразие! При мужиках! Не будем раздеваться!» Служители в ответ: «Граждане, не нарушайте порядок! Здесь нет ни мужчин, ни женщин! Здесь есть отравленные! Никто отсюда не выйдет, пока его одежда и он сам не будут обработаны! Кто быстрее снимет с себя зараженную одежду, того мы быстрее обработаем». Мужики гогочут, раздеваются, отдают мешки с одёжкой и становятся в очередь на обработку. Я раздеваюсь и встаю в очередь за ними. Обрабатывают поодиночке. Когда подходит моя очередь, я вхожу в «чистилище», прикрывая руками своего петушка, потому что «отравленных» обрабатывает гигантских размеров тётка в резиновом переднике, которым она прикрывает своё богатство. Кроме резиновых сапог и передника на ней тоже ничего нет. Тётка направляет на меня самый настоящий брандспойт, сильная струя которого пришибает меня к стенке. «Держись, паренёк! – орёт великанша. – Вертись под струями!.. Хорошо! Да подними ты руки за голову, надо тебя всего обработать… Еврей, что ли? Это ничего!.. Молодец! Уходи! Да не в эту дверь. Вон в ту!» Выскакиваю в «ту дверь». Там уже «обработанные» ждут свою одежду. Приносят мешки, зачитывают привязанные на них бирки с фамилиями. Мой новый костюм измят и воняет от химобработки так, что меня сторонятся прохожие, поэтому я возвращаюсь домой пешком. Я плачу. Мама меня успокаивает. Учебная тревога окончена.

      А вы говорите, что мы не готовились к войне.

      Сапоги

      В 1948-м я покидал Румынию, где стояла наша воинская часть. На последней остановке в Румынии поезд стоит долго. Местное население уже поджидает поезда и атакует русских пассажиров, в основном солдат и офицеров, предложениями своего немудрёного товара. Мне приглянулись у одного румына русские хромовые сапоги. Примерил. По ноге. Хороший хром. Цену продавец запросил не большую. Для порядка поторговался. Он показывает – хром на голенищах хороший. Постучал по подошвам, мол, не ношеные. Ни одной царапинки. Купил я эти новые сапожки, уложил их в чемодан. Остался доволен покупкой. Мои сапоги уже порядком износились. Не буду описывать встречу с родителями. Мне очень хотелось встретиться с «моей» девушкой, которая вышла замуж за другого, тоже военного, летчика. Она познакомилась с ним в госпитале во время блокады, когда работала там санитаркой, чтобы получать паёк. Он лётчик. Герой. Она его, как потом мне рассказывала, буквально выходила и вышла за него замуж. Мне хотелось встретиться и спросить, как могло случиться, что она мне «изменила», потому что перед этим в письмах писала, что любит меня. Позвонил. Договорились о встрече. Я отутюжил свои галифе, надел новые сапоги, начистил пряжку портупеи, пуговицы, орден и три медали. Посмотрел на себя в зеркало. Остался доволен. Изменить такому СКАЧАТЬ