Кот Нинитки. Повесть-сказка. Абсолютно правдивые истории, основанные только на фактах. Кира Кузнецова

Чтение книги онлайн.

      – Что же ты замолчал? Пожалуйста, пой дальше, я же так тихо сижу, стараюсь не мешать тебе! – сказал обладатель ужасных глаз.

      Но Соловей не отвечал и не открывал глаза, он просто не мог пошевелиться, он онемел.

      – Ну хорошо, если ты предпочитаешь петь в одиночестве, только для себя, я сейчас уйду, но прошу тебя, спой мне напоследок хотя бы вот это! – и обладатель ужасных глаз закрыл их (чего Соловей, естественно, не видел), вытянул шею и благоговейно то ли пропищал, то ли просипел (он был не в голосе от недавно пережитого на помойке разочарования) одну из любимейших рулад Соловья.

      Услышав подобное, Соловей покачнулся и чуть не свалился с ветки от еле сдерживаемого смеха.

      Хорошее дело – смех!

      Соловей тут же пришёл в себя и совершенно перестал бояться.

      Он открыл глаза и строго (но внутренне смеясь) сказал:

      – Ты наврал половину нот, но у тебя есть способности! Если хочешь, я позанимаюсь с тобой?

      – Я был бы счастлив! Ещё вчера я не знал, что бывает такая музыка! – восхищённо проговорил кот Нинитки.

      Соловей был польщён, но, не подавая виду, сказал несколько снисходительно:

      – Приходи завтра чуть пораньше, сегодня я что-то устал.

      – Я обязательно приду! – горячо ответил кот Нинитки, грациозно спрыгнул с ветки и неслышно стал удаляться, мягко ступая лапами.

      «Да, у каждого свой талант!» – подумал Соловей, глядя ему вслед, и облегчённо вздохнул, переводя дух.

      Глава 4

      Норное животное

      Художник сидел на полу в своей маленькой тёмной комнате, которую называл мастерской, и мучился, пытаясь разложить или рассортировать (как выразилась его жена) свои работы. Но сортировать художник ничего не умел в принципе, поэтому он, примостившись в груде папок и рулонов, разворачивал их, мельком сердито взглядывал, снова сворачивал и откладывал в сторону куда попало. Работ накопилось довольно много (с тех пор как художник стал котографом, он потихоньку опять принялся за свой авангард – никуда ему от этого было не деться).

      Так вот, работ было достаточно, чтобы, по крайней мере, устелить десять квадратных метров пола. Художник пересмотрел почти всё, очень устал, но работы от этого не убавилось – сортировка ещё и не думала начинаться (не могла же она начаться сама по себе).

      Вдруг боковым зрением художник уловил, что один из рулонов зашевелился. Художник тяжело вздохнул и отвернулся, но тут зашевелился другой рулон – художник на мгновенье закрыл глаза. А когда на него пополз третий рулон, он встал и вышел из комнаты.

СКАЧАТЬ