Волга-матушка река. Книга 2. Раздумье. Федор Иванович Панфёров

Чтение книги онлайн.

      – Этак бы хорошо! Духом всполошится народ. – И безнадежно: – Только Гаранин поломает нас, как поломал учителя Чудина… и пальцем вы до него не дотронетесь.

      – Понадобится, дотронемся и кулаком, Елизавета Лукинична.

      – Будете обмусоливать лет пять, а Гаранин за это время кишки из нас вымотает.

      Когда Ивашечкин и Гаранин пришли, Аким Морев, сев в машину, сказал:

      – Хотим посмотреть ваши поля. А как без хозяев?

      – Гаранин, лицо которого после этих слов еще больше сморщилось и стало похоже на пересушенное яблоко, был человек тертый и потому, забежав наперед, пренебрежительно произнес:

      – У нас не поля, а горе: того и гляди, покроются ромашкой, васильками и всяким прочим. Венки бы только плести. Оно так и есть: приедет ученая молодежь на каникулы и давай венки плести да песенки распевать. Вон чему в городе учат! У той же Елизаветы Лукиничны дочки. Прикатят из институтов разных и пошли травку-муравку собирать да спекулировать: шелковые платья на травке-муравке наживать. А матушка-то ихняя забыть никак не может, что раньше председательша колхоза была, а теперь председатель вот – герой заслуженный, Никанор Савельевич. – Гаранин, видимо, намеревался ткнуть Ивашечкина в плечо, но пьяная рука промахнулась, и палец его вонзился в шею Ивашечкина.

      – Угу. Что и говорить, – робко подтвердил тот, отклоняясь от пальца Гаранина.

      В машине пахло водкой. Аким Морев подумал: «Только мы от них отвернулись, как они уже набрались… Обрадовались: ловко выпроводили секретаря обкома!» И спросил:

      – Значит, наговаривают на вас? Сами работать не хотят, спекуляцией занимаются, а на вас наговаривают?

      Гаранин вскинул голову.

      – Сплошные саботажники. Подавай сладкий пирог… и все тебе. Я вот в семнадцатом году, к примеру, с пушкой в революцию пришел: артиллерист. На Волге беляков громил, а меня всякий сопляк учит, как и что. Я, бывало…

      – Тарас Макарович, – перебил его Ивашечкин, – что ты завел свою затяжную? Ты ее потом, при случае, допьешь… то есть, извиняюсь, допоешь.

      – Ну, ладно, пусть при случае, – согласился Гаранин, вытирая пальцем губу, будто расправляя усы.

      Поле яровой пшеницы было засеяно рядовыми сеялками аккуратно, но изреженно.

      Выйдя из машины последним, Астафьев глянул на это изреженное поле и произнес:

      – Как волосенки на голове старика. У нас колхозники сеют вдоль, а потом поперек. А у вас что ж?

      – Так ведь вам государство отваливает, ого! А у нас и семян-то тю-тю. – Гаранин махнул рукой наотмашь, точно палкой сбивал крапиву.

      – Нашим колхозам государство ничего не отваливает. Это вы зря, – проговорил Астафьев и еще злее добавил: – Что же директор МТС смотрел? Как он позволил производить такой изреженный посев?

      И Гаранин, ухмыляясь, облизывая губы пьяным языком, сказал:

      – У нас не директор, а сплошной гнев: как что насупротив скажешь, СКАЧАТЬ