Ван Тхо – сын партизана. Воспоминания морского пехотинца США о вьетнамской войне. Владилен Елеонский

Чтение книги онлайн.

      Вот и все, что мы от него услышали в тот кошмарный день. Ах, если бы можно было отмотать время назад, тогда бы я ни за что на свете не остался под командованием этого придурковатого негодяя и перевелся бы в другое подразделение, едва прибыв в Сайгон.

      Куда он нас повел, было известно лишь одному ветру. Скоро мне стало казаться, что он бредет просто так, лишь бы куда-то брести.

      К вечеру мы вышли на какое-то крохотное рисовое поле, на котором трудился, согнувшись в три погибели, сухой коричневый старичок, больше похожий на мальчугана, внезапно состарившегося в свои неполные двенадцать лет.

      Он приветливо улыбался нам, кланялся непрестанно и даже мог связать в предложение парочку английских слов. Внимательно посмотрев на Нудса, он сказал, что ему очень не нравится лицо нашего командира. Старик имел в виду его цвет.

      Он отсыпал из своего цветастого мешочка в ладонь Нудса горсть сухой измельченной травы и наказал положить ее на горячую влажную тряпицу, а тряпицу прикрепить на ночь к ране и так проспать до утра.

      – Сон лесит, да, да, сон лесит, и моя трава, однако, тосе лесит.

      – А гашиша у тебя нет? – скривившись, сказал Нудс.

      – Нет, однако, гасиса нет, дурная трава, нехоросая, убивает ум.

      – Врешь, желтая морда! Никогда не поверю, что в этих болотах можно прожить без гашиша. Где мальчик?

      – Какой мальсик?

      – Шустрый! Из соседней деревни. У него есть собачонка, забавная такая, лохматая, маленькая, и бросается на чужих, словно тигр.

      – Не снаю, не снаю сдесь никаких мальсиков!

      Старик продолжал кланяться и непрестанно твердил Нудсу, что если он не будет лечить свою рану его травой, она загноится и заразит кровь. Так продолжалось довольно долго.

      Затем Нудс принялся долбить старика вопросами, а старик в ответ только отрицательно качал головой и твердил, что рана у Нудса очень нехорошая, а мальчика он не видел, и никто ему о нем не рассказывал. О партизанах ничего не слышал, рис, да, рис, вот его главная забота, он целыми днями торчит на поле, а урожай маленький, и бывает, что кроме травы совсем нечего есть, рис – его спасение, и ничего такого, что могло бы заинтересовать уважаемых американских солдат, он не знает.

      Солнце скрылось за верхушками деревьев, пора было снова думать о ночлеге, мы все озябли, стоя по колено в воде, и всем, кроме Нудса, вся эта канитель порядком надоела. Наконец, он оставил старика в покое, и мы двинулись дальше, ища какой-нибудь продуваемый взгорок, где огромные как лошади комары не так досаждали бы нам.

      Когда мы вновь углубились в лесные заросли, Нудс вдруг остановился и отправил одного из бойцов проследить за стариком. Вскоре тот вернулся и сообщил, что старик спрятал свою мотыгу и чуть ли не бегом поспешил куда-то.

      – Наверное, к своей старухе.

      – К старухе? – СКАЧАТЬ