«Уходцы» в документах, воспоминаниях и рассуждениях. Досадная страничка из истории Уральского казачьего войска и государства Российского. Татьяна Ефремова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу «Уходцы» в документах, воспоминаниях и рассуждениях. Досадная страничка из истории Уральского казачьего войска и государства Российского - Татьяна Ефремова страница 23

СКАЧАТЬ выявления «сообщников», то есть тех, кто уполномочил их прийти с этим прошением. Старики сообщников не выдали, и их отправили в Оренбург под следствие. Мне не встречались бумаги о следственном деле Кирпичникова и Ботова, поэтому методы ведения следствия мне неизвестны. Однако широко известно, что, пока шло следствие, стариков содержали под строгим надзором, и в ходе следствия стали выявляться имена «соучастников», которые тоже были незамедлительно арестованы. А по войску был разослан циркуляр с угрозой судебного наказания непослушным, что было вполне в чиновничьем и солдафонском духе и в традициях Российской империи.

      Следующий виток бумажной эпопеи был довольно неожиданный и явно не санкционированный никакими административными положениями. Оренбургское начальство сфабриковало подложное письмо (разумеется, с одобрения и, скорее всего, по прямому указанию оренбургского генерал-губернатора Николая Андреевича Крыжановского), письмо было якобы написано находящимися «в замкé» Ботовым и Кирпичниковым, осознавшими свои заблуждения. Администрация распространила его в УКВ. Главная мысль письма сводилась к одному: прошение было знаком неповиновения, это плохо; виновные должны раскаяться. Это письмо (существовавшее в двух вариантах, см. приложение к этой главе) должно было быть прочитано одновременно в нескольких станицах, так что офицеры высшего состава УКВ разъехались на разнообразные станичные сборы. Подмётное письмо произвело впечатление, противоположное запланированному. Казаки не успокоились, а заволновались ещё больше, теперь уже в открытую. Вопрос в лоб: «Согласны ли вы с НВП?» спровоцировал такой же ответ в лоб: «Нет».

      Несмотря на определившуюся конфронтацию на сходах, несмотря на явно преступный подлог администрации (письмо Ботова и Кирпичникова было фальшивым документом, за которое по законам Российской империи предусматривалась уголовная ответственность), несмотря на аресты уважаемых стариков (так называемых соучастников), несмотря на агрессивный напор начальства – несмотря ни на одну из всех провокаций (а только так и можно расценить действия генерала Бизянова и войсковой администрации – одна провокация за другой), казаки вели себя миролюбиво. Если и приходили ходоки, подобные Ботову и Кирпичникову, то только мирные (а они начали приходить: чем сильнее на казаков давили Бизянов и компания, тем чаще они слышали ответные просьбы повременить с реформой). Есть даже упоминания казаков, на коленях умоляющих командный состав отменить реформы. Уж если это и был «бунт», то поистине бунт на коленях.

      Уже в самый начальный период конфликта определилась линия поведения обеих сторон: нахрапистая и агрессивная политика государственного аппарата в лице местной администрации, не брезговавшей ни подлогом, ни прямым насилием, и политика тихого, но упорного несогласия с произволом – со стороны казаков. Эту особенность конфликта, сохранившуюся на всём протяжении «бунта» вплоть до 1880-х годов, заметили все более-менее объективные историки, но вряд ли кто задумывался всерьёз: почему казаки, профессиональные военные, СКАЧАТЬ