Чревовещания души. Восемь пьес для истых театралов. Сергей Петрович Чугунов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Чревовещания души. Восемь пьес для истых театралов - Сергей Петрович Чугунов страница 8

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      КАНДИД

      Я тебе велел:

      поди, Бес, прочь! Но ты не захотел…

      АГГЕЛ

      (поправляя)

      Не захотела…

      КАНДИД

      Я тогда уйду…

      (собирается уходить)

      АГГЕЛ

      (останавливая Кандида)

      Не надо…

      я удаляюсь – се кака награда

      за истину, поведанную мной…

      КАНДИД

      Ты здесь еще?

      АГГЕЛ

      (махая руками, как крыльями)

      Лечу, теку… не ной!

      (в сторону)

      Поне, камо мне ноныче спешить…

      (Кандиду)

      Подохнешь ты, а мог бы долго жить…

      Раскинь умом, ведь ты еще так молод,

      еще крепка рука, и к жизни голод

      еще силен…

      КАНДИД

      Пошла ты… вон!

      Аггел уходит со сцены.

      Явление третье

      Кандид один. В волнении ходит из угла в угол и декламирует с листа только что написанное стихотворение.

      КАНДИД

      «Шли годы, рос я, как и глупость;

      а, повзрослев, прозрел и вот,

      когда невыносимо стало мне

      себя не самоистезать – казнить!

      при этом не испытывать страданья

      в людском аду, с которым дантов ад

      в сравненье никакое не идет —

      я грудь взломал – чугунную ограду,

      запущенного сада, в коем сердце,

      мое почти ручное сердце,

      казалось растревоженным зверьком,

      намеренным вцепиться в вашу глотку,

      чтоб разорвать все бранные слова,

      извергнутые вами с пенной злобой

      в мое, улыбкой неприкрытое, лицо…

      Я выпустил зверька на волю,

      боясь, что по нелепости себе

      я причиню необратимый,

      разящий вред, оставивши в саду

      его без надлежащего присмотра;

      мне о последствиях не думалось —

      ужель мое разгневанное сердце

      способно изменить наш мир застывший,

      окостеневший навсегда в своем пространстве,

      увы, неизменяемом и невменяемом как я?

      Из грубого обломка хрупкого ребра,

      как Бог когда-то сотворивший Еву,

      я миру изваял младенца и нарек,

      сомнительным, но сладострастным звуком: Правда!

      Я нянчился с ним долго, безуспешно —

      но в волчьей стае непреклонных кривд и догм

      (будь то детеныш человека даже)

      взрасти СКАЧАТЬ