Наперегонки с бананами. Сборник рассказов. Евгений Николаевич Татарский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ раз тебя доктора из больницы выписали домой, значит, помрешь скоро". И ушла.

      Спасибо ей, конечно, за комментарий, но только после этого Михалыч совсем уж погрустнел и даже аппетит у него пропал. Зато осталась тошнота, все лучше, чем ничего.

      Одно время он пытался лечиться народными средствами. Но мутные и почему-то обязательно горькие настойки "от живота", "для сердца" и "при общем недомогании" ему не помогли, и Михалыч бросил это дело.

      Погоревав несколько дней, он как-то в воскресенье сходил в церковь, причастился, потом вернулся домой, хорошенько укушался водочкой и от души всплакнул по себе. После чего на душе у него немного полегчало. И понял тогда Михалыч, что лучше уж ему смириться с неотвратимостью происходящих в его организме изменений, чем маяться дальше.

      И он таки смирился. Не сразу, конечно, и не просто, но принял, так сказать, неизбежное, и вовсе перестал надеяться на благоприятный исход. Удивительное дело, но после этого у него вроде бы как даже начал понемногу восстанавливаться аппетит, а тошнота несколько поуспокоилась.

      Но тут нелегкая снова принесла в его дом тетку Марфу. Войдя без стука, она стала на пороге руки-в-боки и громогласно огорошила жующего сухарик Михалыча очередной порцией позитива: "Ты жив ишшо? А болтали, уж помер".

      А из-за могучего плеча ее выглядывали еще две соседки в платочках. Делегация, значит, пожаловала. Полюбопытствовать пришли, жив ли он еще или уже можно начинать приготовления к поминкам.

      Услыхав нотки разочарования в голосе Марфы, Михалыч тут же подавился сухариком, и чуть было на месте не исполнил прогноз соседки. Откашлявшись, он выгнал жизнерадостных баб обратно на улицу и тяжело повалился в кресло. То самое, в котором сидел и сейчас. Ничего удивительного, просто второго кресла у него не было. То есть, было когда-то, но его съели мыши, те самые, в честь которых мышьяк назвали мышьяком, и его пришлось выбросить.

      Вот тогда, после ухода соседок во главе с теткой Марфой, сидя в этом своем единственном, а потому любимом, кресле, он и принял то самое решение, которое сейчас стойко и исполнял. Отравиться.

      В животе нехорошо заурчало, и Михалыча внезапно осенила очень неприятная мысль. Он вдруг вспомнил, что слышал как-то, что будто бы когда человек умирает, его мочевой пузырь и кишечник сразу же перестают, скажем так, держать в себе свою начинку. А начинен был Михалыч будь здоров. С утра еще не посещал отхожего места, именуемого на флоте гальюном. А накушался он напоследок, так сказать, на дорожку, любимой картошки с салом так, что у тетки Марфы, когда она непременно придет удостовериться в том, что он таки отошел, точно будет о чем поговорить с каждой бабкой в их селе, а может быть, и в соседних.

      Представив себе эту картину, как он восседает в липком промокшем кресле и тетка Марфа, зажимая нос, подходит к нему поближе, чтобы получше разглядеть подробности произошедшего с ним конфуза, Михалыча бросило в пот. Нет, такой посмертной славы ему точно не нужно. СКАЧАТЬ