Сдвиг. О таких разных девяностых. Константин Абольников

Чтение книги онлайн.

      Байкеров особо не было, но их стиль, особенно после фильмов типа «Харли Дэвидсон и ковбой Мальборо», был верхом популярности. Стилю сопутствовало увлечение музыкой тяжелых групп. Но это был только стиль, имидж байкера-пешехода. «Косуха» говорила о направленности музыкальных вкусов: «металлист».

      Доступность мотоциклов потихоньку возрастала, и это вывело некоторых пеших металлистов в байкеры. Сначала были покатушки летом в деревне на «оппозите» «Урал» Ирбитского завода, затем байкеры превратились потихоньку в покупателей первых бэушных спортивных «Ямах», уже в конце девяностых годов.

      Но в 1993-м мотоцикл был редкостью. Его обладателя можно было уподобить нынешнему владельцу яхты. В мажорном варианте «премиум» байками были «Ява» и «CZ» (чешские). Вариант – навороченный в гараже «Урал», хромированный в зеленоградском НИИ всеми возможными деталями, от руля до, разумеется, «горшков» – цилиндров.

      Мотоцикл был редкостью и ценностью, статус настоящего, «лошадного» байкера описать сложно, это уже что-то из жизни небожителей.

      Тусовка таких байкеров собиралась в клубе «Sexton FOZD», который любили обсуждать, но эту часть жизни девяностых Руль не знает.

      Один знакомый Руля, завсегдатай «Секстона», поднимал «Яву» на грузовом лифте и хранил дома. Хотя у родителей друга был гараж, надежность хранения в нем аппарата в те годы была сомнительной. У байкера, помнится, была старшая сестра, которая часто ругалась из-за бензиновой вони в квартире, – приземленное существо.

      Байкер, разумеется, любил хард-н-хэви, был поклонником металла и тяжелых групп.

      Стоит отметить, что любовь и преданность пожилого байкера к «тяжеляку» направлений начала девяностых поражает своей долговечностью. В 1993 году многие направления были экспериментальными, большинство из них так и остались в том времени. Но те, кто выжил…

      Слушать «Металлику» тогда было прерогативой неформала, нежеланного друга дочери семейства. А сегодня не знать основные баллады на слух, «Nothing Else Matters», например, – прямо-таки дурной тон.

      Кассеты «тяжелых» групп продавались в музыкальных палатках. Репертуар можно было послушать на «Арбатской». Затем сравнить с «университетским». Оттуда же, из палатки, обязательно играло громкое нечто, стиль которого определялся не столько рыночной нишей «точки», сколько личными пристрастиями продавца. Он также обязан был дать услышать запись на кассете перед покупкой или при выборе.

      Поэтому за час распития пива у подобной музыкальной «точки» можно было ознакомиться со всеми трендами сезона, так сказать.

      Проезд на метро по маршруту «Арбатская» – «Университет» тогда занимал целый час. И вот почему: почти обязательной была остановка поезда (от пяти минут до получаса) в тоннеле перед мостом, на котором расположена станция «Воробьевы горы», закрытая все девяностые годы. Ее при проезде через мост не было видно, пути были отгорожены от перронов железными щитами, дабы СКАЧАТЬ