Мой знакомый гений. Беседы с культовыми личностями нашего времени. Евгений Попов

Чтение книги онлайн.

      Е.П. (пораженный новым знанием): Лю Шаоцы —…? (повторяет всем известное слово из трех русских букв).

      В.А.: Плюс – чудовищное употребление предлога «о». Это «О» катится по русскому языку, как колесо джаггернаута, и разрушает наш великий-могучий-правдивый-свободный больше, чем все американизмы вместе взятые. «Он представил нам список о недостатках». А еще «в». «Ему указали в том, что»… Ты прислушайся, что плетут по телевизору даже люди интеллигентного сословия…

      Е.П.: Сам я романтик, товарищи, люблю Антуана де Сент-Экзюпери, а по жизни работаю говночистом.

      В.А.: Это у нас с тобой, конечно, отчасти пуристское требование к языку. Я погрешности улавливаю, пока сам не начинаю говорить, как все.

      Е.П.: Как все ЗДЕСЬ или ТАМ?

      В.А.: И здесь, и там. Мой сын Алексей как-то мне сказал: «Когда ты приезжаешь, то примерно неделю говоришь с ненашей интонацией. Тебя по интонации можно вычислить, что ты не совсем свой». Правда, я сейчас здесь очень часто бываю, а когда приезжал редко, тоже замечал: что-нибудь произнесешь, и твой собеседник мгновенно поднимает глаза и как-то по-особенному тебя оглядывает, кто, мол, такой? Уж не эстонец ли? Все это тонкие вещи. Вот есть расхожее мнение, что старая аристократия в эмиграции является хранительницей чистоты русского языка…

      Е.П.: А разве это не так?

      В.А.: Смешно, но даже в речь американского русского истеблишмента иногда пробирается акцент с Брайтон-Бич… Вернее, не акцент, а интонация… Ну и даже Набоков не знал, что в русском языке начала шестидесятых уже было слово «джинсы», отчего героиня его «Лолиты» носит синие «техасские панталоны»… Наши вашингтонские князья – Оболенский, Гагарин, Чавчавадзе Давид, граф Владимир Толстой – изумительные люди, но с самыми разными лексическими странностями. Их жены, например, любят друг к другу обращаться «душка»… Или кто-то произносит тост со словами «из самого дна моего сердца», что является калькой английского from the bottom of my heart.

      Е.П.: Все смешалось в доме Облонских и Обломовых… После революции 17-го года и эволюции 91-го: ПЯТИЛЕТКА, КОЛХОЗ, ГУЛАГ, ОТСТОЙ, КОЗЕЛ, ЗАБОЙ, ЗАБЕЙ, ПЕРЕСТРОЙКА, ТИП-ТОП, УРА, ВПЕРЕД, ЧУВАК.

      В.А.: А я помню, как прокололся в Союзе писателей наш оргсекретарь Ильин Виктор Николаевич, гэбэшный генерал, который ругал-ругал диссидентов с трибуны собрания и вдруг ляпнул: «А теперь, товарищи, в подробном изложении». Зал пришел в восторг, потому что это была фраза из передач «Голоса Америки», а «Голос Америки» и «Свободу» тогда слушали все, кому не лень, хотя это строжайше запрещалось.

      Е.П.: Ты ведь ввел в современную печатную русскую литературу не только «бочкотару», «звездный билет» или «остров Крым», но и еще кое-какие… ну, скажем, специфические слова, например в роман «Ожог»… Последние годы, я заметил, ты стал прибегать к звукоподражанию…

      В.А. (поняв, куда клонит деликатный младший товарищ): Да, ведь здесь не буква важна, а интонация. Всем понятно, это с нашей-то СКАЧАТЬ