Кладбище ангелов. Эдуард Владиславович Куфко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и как они непостижимо тонко чувствуют друг друга и все в таком же духе.

      Больничный фикус, живущий на подоконнике Рининой палаты, посещал сны пожилой медсестры, в обязанности коей, помимо штатного ухода за больными: капельницы, клизмы, пластырь-шмастырь… входило поливать цветы. Частенько она просыпалась среди ночи, отгоняя от себя безобразное видение засохшего дерева, злобно вырывающего корни из земли, чтобы на них, подобно великанше-косиножке, идти к своей мучительнице-губительнице, таскать ее, гадость бессердечную, за жиденькие волосы. Испытывая дикий ужас медсестра дралась и так отчаянно размахивала кулаками, что случались неприятности. И черт с ней с вазой, с чашкой, с телефоном, но несчастье в том, что неоднократно «эта дура» – цитирую, обратной стороной ладони попадала в ухо мирно спящему супругу. Тот в панике валился на пол, просыпался и начинал кричать – без взгляда на соседей и бестолочью сумасшедшей называть – со взглядом на жену, грозить разводом; а успокоив душу, отползал на самый край кровати, прятал голову под подушку и долго не мог заснуть, прислушиваясь к ночным шорохам. Заплаканная медсестра тащилась на кухню, варила кофе и выводила на руке фломастером: «полить фикус». Такая память… пока фломастер не смывался, она ходила по палатам, по этажам и коридорам с пластмассовой бутылкой, а кошмары уступали место снам о райском саде, сплошь заросшем фикусами.

      И вот… – тык-тык-тык, прикусили язык? Проскачем по кочкам многоточия и задумаемся на секундочку, сколько всего происходит после такого «и вот». А ведь верно подмечено, что самые главные, самые важные происшествия случаются в моменты разрыва спокойного течения ежедневщины. Буквально как с этим новым и непривычным словом «ежедневщина», всплывающем колючей рыбой из глубоководья в илистое мелководье застиранной до дыр реки привычных слов и скучных аллегорий.

      Так вот «и вот»: сказка про то, как механизм лево-правого мира микроскопически сдвинулся, и сны, вместо медсестры, стали сниться фикусу – леса, костры и куртка кожаная с бахромой и мокасины… и фикус Бенджамина недоумевал как так, что он всю жизнь сидя в горшке,

      необъяснимым образом соображает

      про мокасины, куртку с бахромой,

      и корни в мокасины обувает,

      а в куртку лезет головой.

      И все бы чудненько, но однажды сновидец увидал топор. Древние инстинкты дерева предсказуемо восстали, проявляясь в дрожи листьев и цыганском поте ночной росы; так фикус на себе прочувствовал всю гамму ощущений, которая тревожила несчастную забывчивую медсестру в ее ночных кошмарах. Сон повторялся и повторялся, и не менялся ровно до тех пор, пока страдалец не сошел с ума; шизофрения, если точно. Он разделился на две части: древесной сущностью остался пребывать здесь, а другой, отныне не древесной, пребывать там. Где там? А черт его знает… холодно, костер, оперенный вождь Полпера, племени Внуков Волка, уставшие индейцы разворачивают вигвамы на берегу священной реки Маккензи.

      Вождь СКАЧАТЬ