работы Феррари бомбардировки босоногих аборигенов в далекой Африке почти никак не влияли. Как и большинству итальянцев, ему почти не было дела до правительства, но как житель севера он презирал Рим, считая его выгребной ямой, полной коррупционеров, позеров и ломак знатного происхождения и примыкавших к ним шарлатанов из правительства. На пике своего могущества фашистская партия имела в своих рядах не более 800 тысяч членов, а ее поддержка чем-то напоминала нефтяное пятно, разлившееся где-нибудь в водах Неаполитанского залива: она простиралась на многие мили в ширину, но толщиной была лишь в несколько сантиметров. Итальянцы всегда поддерживали (и продолжают поддерживать) функционирование теневой экономики, превосходившей по значимости влияние любого правительства, находившегося у власти, будь то фашистское, коммунистическое, центристское, левого или правого толка. Следовательно, дела конюшни шли в обычном режиме, за исключением одного критически важного аспекта: Alfa Romeo начала ощущать тяжелейшее давление со стороны правительства, выражавшееся главным образом в требованиях фашистов увеличить производство военных материалов, но не только. Также Рим рассчитывал, что завод улучшит свои результаты на Гран-при. Что еще хуже, Витторио Яно стал сдавать. Знаменитый дизайнер, казалось, начал терять хватку, главным образом из-за того, что ему приходилось работать вне сферы своей компетенции. Гоббато поручил Яно проектирование радиального авиационного двигателя для истребителей с воздушным охлаждением (кодовое название AR D2), и эта затея была обречена на провал. К чести Яно, он был настоящим экспертом по созданию оборотистых, малолитражных автомобильных силовых установок на водяном охлаждении, на многие световые годы отстоявших в техническом плане от гигантских, тихоходных, радиальных двигателей с воздушным охлаждением, которые требовались военно-воздушным силам. Разочаровывающие результаты проекта AR D2 побудили Гоббато отстранить Яно от осуществления общего технического надзора проектов Alfa Romeo и ограничить его деятельность участием в разработках легковых автомобилей и грузовиков.
Это урезание ответственности, разумеется, подорвало если не многолетнюю преданность инженера фирме, то, как минимум, его энтузиазм, и все дальнейшие его усилия были лишены вдохновения и носили нерегулярный, прерывистый характер.
Для Гран-при Италии в Монце он подготовил новую гоночную машину, которая стала шагом вперед в сравнении с устаревшими «P3», но ее потенциал все же был ограниченным. Новая «8C-35», как ее назвали, являлась не более чем обновлением старой машины и имела улучшенную версию восьмицилиндрового двигателя, происхождение которого было нетрудно отследить: корнями он восходил к мотору «P2», спроектированному инженером десятилетием ранее. Справедливости ради, он почти завершил проект 4-литрового «V12», способного выдавать 370 лошадиных сил, но разработанные им концепции шасси, казалось, зашли в тупик и были начисто лишены смысла. Если немецкие машины были низкими и широкими – для снижения
СКАЧАТЬ
