Дневник лабуха длиною в жизнь. Эдвард Шик

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ к нам в дом пришел один из родственников, который рассказывал, что недавно еле выжил после брюшного тифа. Мама настояла о переводе брата в инфекционную больницу – это был брюшной тиф! Через пару дней к Лёне в палату подселили нашего младшего дядю Иосифа, тоже с брюшным тифом. Он бредил и пугал Лёню.

      Болезнь что-то нарушила в организме брата, и из худенького мальчика с большой головой на тонкой шее, никогда не хотевшего есть, получился мальчик, который что-то постоянно жевал, постепенно превращаясь в пухленького.

      Ойстрах. Цирк. Милиция

      Во Львов с двумя концертами приехал Давид Ойстрах. Билетов не было. Отец достал две контрамарки на галерку. Даже я притих, когда ВЕЛИКИЙ начал играть. Хлопал со всеми и кричал: «Бис!» После концерта папа спросил:

      – Понял?

      Я закивал головой.

      Мне было лет восемь, когда папу пригласили на летний сезон поработать в цирковом оркестре. Мама, прихватив с собой Лёню, поехала на месяц в Трускавец лечить желчный пузырь. Отец, дабы я не слонялся по улицам, брал меня с собой и всегда покупал мне мороженое. Я находил свободное кресло и кайфовал. По воскресеньям давали три представления – кайфовал трижды. Цирк я полюбил навсегда.

      Папа не был многословен, но иногда, когда мы оставались вдвоем, мог что-нибудь рассказать. В молодые годы ему пришлось какое-то время играть на кларнете в военным духовым оркестре верхом на лошади. Он объяснил мне, что кларнетист, оседлавший лошадь, не может смотреть вперед, так как если лошадка махнет головкой и попадет в кларнет, то полкларнета может выйти через затылок. Было смешно.

      Как-то, проверяя трости к саксофону, отец сказал:

      – Послушай американскую мелодию.

      Отец заиграл «Ночной Гарлем». Я слушал в тихом восхищении.

      Заниматься на скрипке мне совсем не хотелось. Я продолжал ломать скрипки, смычки, рвать обувь. Мне было двенадцать, когда мама взяла меня крепко за руку и привела в местное отделение милиции. Что-то шепнула милиционеру огромного роста. Тот подошел ко мне, сунул под нос увесистый, пахнущий никотином кулак и сказал:

      – Не слушаешь мать?! Я тебя сейчас посажу в камеру к бандитам и насильникам, то-то ты у меня запоешь!

      Мама подыгрывала милиционеру:

      – Все, Эдик, я иду домой, а ты остаешься!

      – Нет, нет, нет! – заорал я. – Буду слушаться, буду заниматься!

      Поворачиваясь к двери, всем своим видом показывая, что уходит, мама бросила через плечо:

      – Все это я слышала неоднократно!

      Я в слезы:

      – Мама! Мама!

      Забрала, конечно же, домой. Хватило меня на два дня.

      Жид

      За углом нашего дома стояло большое трехэтажное разрушенное здание. Называли это место «Развалка», и мы с пацанами бегали туда курить.

      Однажды в солнечный майский день я возвращался из музыкальной школы с болтающимся в руке футляром со СКАЧАТЬ