Лбюовь. Катя Метелица

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Михаила Иванова и его роман «Банан», но неважно) запротоколировал простую вещь: в определенном возрасте людям все менее интересно говорить друг с другом. Они, фактически, говорят сами с собой, изредка радуясь, когда слышат от других подтверждение собственных мыслей.

      Город наполнен голосами. Все это по большей части чужие голоса – не так уж часто мы слышим нечто, обращенное лично к нам; нечто, на что нам нужно ответить. Из всех мегатысяч организованных децибел, которые за день попадают к нам в уши, этих осмысленных, действительно нам предназначенных – не больше одного процента. Даже если считать такие вещи, как бормотание стиральной машины, которая как бы сообщает: «все нормально, я стираю, пошла на отжим» – милый домашний звук. А из окна тебе: скккррррррррррррррррррржжж – скалывают лед. Бамммбс – с крыши упала сосулька. Упррссссссссссскрж – мусоровозка со скрежетом ворочает железные баки. Уауаиуаиуиаи – запела сигнализация чьего-то опеля. «Москау, москау…» – мимо проехал кто-то, у кого сегодня отличное настроение и у кого в машине играет радио «Ретро». Мне надоедает слушать чужие звуки, я ставлю диск с песнями из «Жизнь как чудо». Бумбокс стоит на подоконнике, под открытой форточкой. Теперь мои соседи тоже знают, что я люблю Кустурицу.

      А они любят Юрия Антонова – я это тоже очень хорошо знаю.

      А еще у них ремонт, окна меняют. Это я знаю еще лучше.

      А еще – у них собачка очень гавкучая.

      Когда я дома долго одна, я иногда включаю телевизор – он тарахтит и создает какой-то привычный фон из звуков. Я на них не фиксируюсь. Когда приходит кто-то из домашних, они первым делом переключают телевизор на другую программу, или выключают его, или ставят какой-то свой фильм. Иногда они ссорятся из-за этого, потому что не хотят смотреть «чужой» телевизор. Мне все равно.

      Но я все-таки замечаю, что «чужой» телевизор всегда хочется сделать потише. Я знаю дома, в которых стоит по телевизору в каждой комнате, как в гостинице. Казалось бы, это признак какой-то последней разобщенности – но нет, живут вполне мирно, даже душа в душу. Даже иногда дружней, чем в домах, где телевизор по старинке считается неким заменителем условного камина, средоточием общего семейного досуга вокруг домашнего очага. Что-то такое говорил почтальон Печкин.

      Еще – чужие разговоры, и телефонные, и прочие. Мы их редко запоминаем, потому что они, как правило, не слишком интересные. Но иногда, бывает, отдельные фразы впиявливаются в мозг так, что их потом оттуда не выдернешь.

      «Да я сейчас пешком иду, да. Везде пешком хожу, вот. А потому что у меня машина сгорела, голубка моя! На Волоколамке – взяла и сгорела!» – худой седоватый мужик со странной, какой-то пляшущей походкой то обгонял меня на Тверской, то отставал и опять обгонял и, видимо, все время разным своим собеседникам кричал, что голубка сгорела! на Волоколамке! У него был телефон без трубки, он держал руки в карманах и кричал в микрофончик, и от этого казался сумасшедшим, который беседует сам с собой. СКАЧАТЬ