Видок. Чужая боль. Григорий Шаргородский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ же он по-свойски махнул рукой, указывая на стул перед своим столом.

      Не знаю, принято так делать постоянно или это скидка на мое состояние, но то, что мне не придется писать отчет самому, откровенно порадовало.

      – Игнат, ты как? – тихо спросил Алексей.

      В ответ я только закатил глаза, потому что ответить мне ему было нечего. К тому же всплыла сложность с обращением. В моем новом имени вариации отсутствовали, а вот сидящего напротив меня можно было обозвать как угодно: Алексеем, Лешей, Лешенькой или вообще Лехой.

      Парень понятливо кивнул и приготовился писать.

      Все так же изображая из себя мученика, я пересказал увиденное в галлюцинации своему новому коллеге и горестно вздохнул. Леха еще что-то дописал от себя и протянул бумагу мне вместе с перьевой ручкой, предварительно окунув ее в чернильницу и по-особому встряхнув.

      Вот и еще один повод для беспокойства.

      Написано все было канцелярским русским языком, без привычных для меня неологизмов, но и без особых вывертов из старославянского. Ятей и всего остального хватало, но разобрать содержание можно без проблем. Я вообще был удивлен, что здесь даже простые обыватели довольно редко вставляют в свою речь слова типа «иже», «поелику», «понеже», не говоря уже о классической «лепоте». Если честно, я боялся, что этого добра будет значительно больше. Так что в разговорном плане влиться в местное общество было легко, нужно лишь следить за тем, чтобы не ляпнуть что-то из сленга двадцать первого века.

      Кроме точного изложения моего рассказа в конце документа имелась приписка:

      «Записано помощником следователя уездной полицейской управы Топинска губернским секретарем Алексеем Карловичем Вельцем со слов видока, коллежского секретаря Игната Дормидонтовича Силаева».

      Ну хоть фамилия нормальная.

      Больше всего меня заинтересовала проставленная дата – пятнадцатое октября одна тысяча восемьсот девяносто пятого года. При других обстоятельствах я, может, и стал бы размышлять о том, что это – перенос в прошлое или другое течение времени в явно параллельной реальности, но сейчас были проблемы и посерьезней – подпись.

      Очень опасный момент. Одна надежда на мышечную память, в крайнем случае попытаюсь сослаться на тремор.

      Прикрыв глаза, я попробовал расслабиться и вызвал в себе истовое желание оставить на бумаге свою подпись. Рука привычно дернулась, и когда посмотрел на бумагу, я увидел вполне аккуратный незнакомый мне вензель.

      Фух, кажись, получилось! И все же что-то не так.

      Забрав у меня ручку, Леха продолжал выжидающе смотреть.

      – Печать видока, – не выдержав минутного ожидания, шепотом подсказал он.

      Ну и какая, блин, печать? Впрочем, на этот случай есть стандартный школьный ответ:

      – Дома забыл, – таким же страшным шепотом ответил я.

      Мы оба осторожно повернулись к Дмитрию Ивановичу, наткнувшись на его грозный взгляд.

      – Идите СКАЧАТЬ