Водопад жизни. Светлана Лучинская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бутылку пива и крутанула ручку радио. Мирей Матье и Шарль Азнавур пели песню «Вечная любовь» – все как по заказу. Постучала и тихо вошла проводница, поставила передо мной легкий контейнер с едой и так же бесшумно удалилась.

      Несмотря на голод, я ела медленно, почти не чувствуя вкуса пищи, и глотала слезы. Мне казалось, что еду я в гости к живой тете Кире, не на похороны, а на встречу со своим прошлым. Как быстротечна жизнь, и этот шикарный ужин в уютном вагоне казались нереальными. Все растает как сон. Что же останется нам? Только прекрасные мечты и воспоминания?

      От пива голова немного отяжелела. Мне всегда с удовольствием спалось в поездах, а тем более в таком. Тебя словно младенца укачивают, а колеса поют колыбельную – ничего – ничего.

      В половине десятого утра показался Минск, и сердце защемило от вида знакомых башен с часами. Я с трудом узнавала город моих студенческих лет. Недалеко отсюда должен быть корпус моего химического факультета. Новый грандиозный вокзал, метро, обмен валют, что-то ещё незнакомое носилось в воздухе.

      Мне было не до размышлений. Я впрыгнула в электричку за минуту до её отправления. Духота. Пронесли мороженое, я купила порцию и перешла в более свободный вагон, села у окна и стала жадно всматриваться в когда-то родную мне действительность. Вошли двое парней, один с гармоникой, другой держал шапку, запели песню «Вологда». Странно, а что же я ожидала увидеть? Положив в шапку российский червонец, я стала смотреть на пробегающие дома и деревья.

      Постепенно ветерок из окна освежил меня, и я стала вспоминать ту Белоруссию, которую покинула 26 лет тому назад. Как это получилось? Всему виной тот нелепый скандал с отчимом в августе 1977 года, который стал последней каплей. После кошмарной ночи я встала и спокойно объявила маме:

      – Я уезжаю.

      – Куда, к тёте Кире? – не поняла она.

      – Нет, в Куйбышев.

      – Хорошо, – так же спокойно ответила она.

      Я приняла окончательное решение – навсегда покинуть «этот сумасшедший дом».

      Декабрь 1968 года. Улицы припорошило лёгким снежком. Ощущение новизны и радости приливающей жизни. Неужели я жива и здорова? В больницу меня отвезли с непонятным диагнозом и проверяли врачи всех отделений. Но РОЭ зашкаливало за 80 впервые в истории больницы, на 10 дней отнялись ноги, температура по утрам была выше вечерней, 40—41, и никак не сбивалась. Пенициллин не помогал. Приходила тётя Кира и растирала меня уксусом. Главврач пригласил маму в кабинет.

      – Есть ли у вас ещё дети? – Он готовил её к возможной утрате.

      По ночам мама задыхалась и порывалась ехать в больницу. Моё лицо стало белым, как тетрадный лист. Я обмирала, а когда приходила в себя, то видела возле себя горестное лицо мамы и была рада, что это она, а не Зиновий, мой отчим. Я ненавидела его так, как никого и никогда в своей юной жизни. И не только потому, что ему не дано было сделать счастливой маму, а вместе с ней меня и двоих детей, которые появились на свет один за другим. Не только потому, что он был необразован, СКАЧАТЬ