Орландо. Волны. Флаш (сборник). Вирджиния Вулф

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ где все еще лежит спящий Орландо, и, моля и вместе повелевая, первой держит речь Пресвятая Дева Чистота:

      – Я стерегу сон фавна; мне дорог снег; и восходящая луна; серебряное море. Под моим покровом я прячу крапчатые яйца кур, пятнистые ракушки моря; я прячу порок и нищету. На все, что ломко, зыбко и непрочно, я опускаю мой покров. А потому – не говори, не надо. Избави нас! Избави!

      Тут трубы трубят:

      – Изыди, Чистота! Долой!

      И тогда говорит Пресвятая Дева Невинность:

      – Я та, чье касанье леденит, чей взор все обращает в камень. Я останавливаю танцы звезд, смиряю падение волны. Мое пристанище – далекие вершины Альп. И молнии в моих сверкают волосах. На что бы ни упал мой взор – он убивает, убивает. Нет, чем будить Орландо – я бы лучше заморозила его насмерть! Избави нас! Избави!

      И снова трубят трубы:

      – Изыди, Невинность! Долой!

      И тогда говорит Пресвятая Дева Скромность, так тихо, что слова ее едва слышны:

      – Я та, кого люди зовут Скромностью. Я дева и вечно пребуду девой. Не для меня – богатые дары полей и плодоносность вертограда. Мне чуждо всякое произрастанье; едва нальются яблоки, стада плодятся – я убегаю, убегаю. Окутавшись плащом. Волосы мои скрывают мое лицо. Я ничего не вижу. Избави нас! Избави!

      И снова – трубы:

      – Изыди, Скромность! Долой!

      Уныло, обреченно сестры берутся за руки, танцуют, и, в медленном веянье своих вуалей, они поют:

      – Не выходи, о Правда, из своего ужасного логова. Спрячься подальше, страшная Правда! Ты подставляешь грубым лучам солнца такое, что лучше оставлять сокрытым, несодеянным; ты обнажаешь стыдное, высветляешь темное. Прячься, прячься, прячься!

      И они хотят окутать Орландо своими покрывалами. Не тут-то было, трубы знай трубят свое:

      – Правда, только Правда, ничего, кроме Правды!

      Сестры пытаются заткнуть свои вуали в жерла труб, заглушить их. Какое! Трубы гремят все вместе:

      – Мерзкие сестры! Уходите!

      Сестры теряются, плачут хором, снова кружат, помавая вуалями – вверх-вниз.

      – Раньше то ли было! Но мужчины больше нас не жалуют. Женщины нас ненавидят. Мы уходим, уходим. Я (это Чистота говорит) – на куриный насест. А я (это Невинность) к еще не поруганным Суррейским высотам. Я (это Скромность) в любой уютный уголок, где много покрывал. Ибо там, не здесь (это они говорят хором, взявшись за руки и кивая в знак отчаяния и прощания, посте́ли со спящим Орландо), все еще обитают – в гнездах и в будуарах, в канцеляриях и в залах суда – те, кто нас любит; те, кто нас чтит; девственницы и деловые люди; законники и доктора; те, кто запрещает; кто опровергает; не признает; кто чтит, не зная почему; кто поклоняется, не понимая; всё еще многочисленное (слава Небесам) племя достопочтенных; тех, кто предпочитает не видеть, не хочет знать; любит темноту; они-то СКАЧАТЬ