Дымовая завеса (сборник). Валерий Поволяев

Чтение книги онлайн.

      – Слышал, сосед, милицию переименовали в полицию? – дядя Ваня снова поскреб пальцами лысину.

      – Да вроде бы нет пока. Еще только собираются… Размышляют.

      – Новости слишком поздно доходят до тебя, сосед – уже переименовали, сегодня утром указ вышел.

      – Тьфу!

      – Я тоже так считаю – тьфу! У нас в войну немцы были, – хотя и недолго, но были, у Анны Ильиничны, в частности, стояли. Вернее, не у нее самой, а у матери, Анна-то Ильинична еще соплюшкой была, а у матери на руках гнездилось четверо детей: двое своих и двое – родного брата, которого вместе с женой-медичкой забрали на фронт. Как-то солдаты немецкие решили отнять у нее корову и отвести к себе на кухню – свежего мяса им захотелось. Это увидел офицер и надавал солдатам перчаткой по физиономиям.

      – Немцы разные были, – аккуратно проговорил Широков.

      – Как, собственно, и наши…

      Широков знал, что мальчишкой дядя Ваня был в партизанах, ходил в разведку, добывал сведения для командира отряда, за что был награжден медалью.

      – Немца можно было обмануть, притвориться, а нашего полицая – фиг с маслом, – сказал дядя Ваня, – обязательно придерется и задержит. Когда фрицы пришли к нам в город, их хлебом-солью встречал Хрипатый – был у нас такой, его потом назначили старшим полицаем и направили охранять местный концлагерь… Небольшой, правда, концлагерь, но был. Так полицаи Хрипатого издевались над нашими пленными больше немцев, понял, сосед? А когда немцы ушли под натиском наших, полицаи продолжали лагерь охранять… Тут их и накрыли. Часть, в том числе и Хрипатого, расстреляли, часть отправили за колючую проволоку.

      – Так они потом всем скопом попали под амнистию и вышли на свободу, – вставил Широков. – Последние – в пятьдесят третьем году.

      – Не просто вышли, а заняли в нашем городе ведущие посты – кто-то стал директором рыборазводного завода, кто-то возглавил собес, кто-то речной порт, кто-то отдел народного образования – вылупились все, как курята из яиц, все оказались на поверхности. – Дядя Ваня сжал пальцы в кулак и, плюнув внутрь, опечатал кулаком воздух. – Яша, дядя Анны Ильиничны, вернулся с фронта изуродованным, на костылях, так он, ежели задерживали пенсию, кричал на заведующих собесом и почтой: «Жаль, недодавили вас, полицаев сраных, в войну, и не поставили к стенке! Мироеды, хвосты немецкие!» – и ругался, костылями крушил пальмы в кадках… А сейчас вона как дело поставили: полицаи или кто-то из их потомков дошли до самого верха, раз слово «полицай» в России взяли да узаконили, – дядя Ваня вновь плюнул в кулак и мазнул им, как тяжелой кувалдой, по воздуху.

      Вздохнул и печальной скобкой согнул рот – он не понимал, что происходит. Впрочем, отставной капитан Широков тоже не понимал.

      А Квазимодо тем временем сделал несколько шагов к Серому. Обычно в таких случаях псы, аккуратно поджав хвосты под зады, пятились от кота – опасались острых когтей, но Серый даже с места СКАЧАТЬ