Рок семьи Романовых. «Мы не хотим и не можем бежать…». Хелен Раппапорт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ несколько недель и включали в себя многие счастливые часы, когда родственники катались верхом, играли в теннис, устраивали пикники, музицировали и пели. Их раскованное настроение резко отличалось от той напряженной атмосферы, которая всякий раз воцарялась на семейных сборищах, когда их посещал Вильгельм.

      Как и большинство их европейских царственных родственников, Гессен-Дармштадтские и Романовы находили Вильгельма несносным и часто просто демонстративно избегали его; многие из них его просто презирали. Вильгельм обладал – как как-то заметил глава Российской императорской придворной канцелярии граф Мосолов – «особым даром выводить из равновесия всех, кто к нему приближался». Николай терпеть не мог заносчивости Вильгельма и всегда старался держать его на расстоянии, как и его отец Александр III ранее. Александра тоже всегда испытывала «инстинктивную антипатию» к своему двоюродному брату и часто делала вид, что у нее «болит голова», когда на обед или ужин должен был явиться Вильгельм. О своем кузене она отзывалась уничтожающе: «Он комедиант, выдающийся клоун, насквозь фальшивый», – сказала она как-то одной из своих приближенных⁸.

      Английский двоюродный брат Николая Георг, ставший принцем Уэльским после смерти старой королевы в 1901 году, и его жена, наполовину немка Мария, ладили с Вильгельмом несколько лучше. Хотя в частных высказываниях Мария замечала, что сумасбродное поведение Вильгельма «делает из особ королевской крови посмешище», она и ее супруг относились к его странностям более терпимо. Частично это объяснялось памятью о тесных связях с Пруссией, за которые ратовал дедушка Георга, принц Альберт, когда он был еще жив и когда старшая дочь его и королевы Виктории Вики вышла замуж за отца Вильгельма, кронпринца и будущего императора Германии Фридриха⁹.

      Какое-то время два королевских дома связывала «глубокая династическая приверженность» ко всему немецкому, основанная на более чем столетнем правлении в Великобритании Ганноверской династии, которое предшествовало восшествию на престол Виктории¹⁰. Подтверждением этого служат слова родственницы королевы, Марии фон Баттенберг, дочери принца Гессен-Дармштадтского Александра, которая заметила, что «никогда не чувствовала себя более немкой», чем в обществе Виктории. Пока королева была жива, «считалось само собой разумеющимся, что в ее семье часто и свободно говорят по-немецки»¹¹. Но после смерти Виктории Вильгельму пришлось прилагать огромные усилия, пытаясь добиться расположения своего дяди Берти, ставшего королем Эдуардом. Однако задиристый и воинственный нрав Вильгельма отнюдь не способствовали союзу с Великобританией, мечту о котором так долго лелеяли его отец и мать. Агрессивный колониальный экспансионизм Вильгельма восстановил против него британцев еще больше, и к концу века атмосфера, царившая в дипломатических и политических отношениях между двумя странами, была холодной. В годы царствования Эдуарда VII всякий раз, когда этот СКАЧАТЬ