Первая мировая война. Максим Викторович Оськин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дабы не оказаться перед лицом единого фронта, противостоящего агрессору[43].

      Тем не менее русские посчитали необходимым открыто заявить о своей готовности к войне. Вряд ли приходится сомневаться, что данным заявлением в заблуждение были введены не только союзники с противниками, но и собственная военная машина. Что предполагал такой настрой высшего генералитета? Это означало радикальное несовпадение объективных условий участия Российской империи в Большой Европейской войне и субъективных устремлений в верхах армии. Так, Е.Ю. Сергеев справедливо еще пишет: «Представления о колоссальных ресурсах Российской империи, разделявшиеся не только ее властной элитой, но и правящими верхами других государств (отсюда миф о “русском паровом катке”, который способен перемолоть любую европейскую армию), создавали у автократического режима иллюзию неограниченных стратегических возможностей». В то же время Россия была не готова к такой войне, что прекрасно осознавалось теми же самыми генералами, с одной стороны занимавшимися реализацией Большой Программы усиления вооруженных сил, принятой незадолго до войны, а с другой – вводившими в заблуждение не только союзников, но и самих себя, а также, что, наверное, самое главное, – высшее политическое руководство государства во главе с императором Николаем II. Данный субъективный настрой противоречил объективному состоянию вещей. Именно вследствие своей неготовности, как в том же сборнике говорит О.С. Поршнева, «Россия принадлежала к числу держав, больше заинтересованных в сохранении уже произведенного раздела мира, чем в его переделе, и не входила в число инициаторов войны, до последнего пытаясь предотвратить ее»[44].

      Перевозка артиллерии

      Между тем значительная часть представителей российского истеблишмента придерживались той точки зрения, что дальнейшее расширение Российской империи стало уже бессмысленным. Русско-японская война, одной из причин которой стало желание императора Николая II и его окружения расширить пределы империи еще и на существенную часть Китая и Кореи, отчетливо показала пагубность такого расширения. Каждый новый шаг по пути территориального приращения только увеличивал количество нерусских и неправославных подданных российского императора. Это еще более убавляло бы процент русских (великороссы, малороссы, белорусы) в государстве. Наднациональный же характер Российской империи в эпоху воинствующего национализма не мог сохраняться в прежней статике.

      Кроме того, уменьшение доли православного населения также не способствовало укреплению внутреннего положения страны. Кстати говоря, именно поэтому в России возлагали столь большие надежды на возвращение галицийских униатов в лоно православной церкви после присоединения Галиции. И, как известно, эти надежды бездарно провалились: уже в начале 1915 года галицийское население в большинстве своем (поляки, СКАЧАТЬ