Антипод-реализм. Сборник поэзии. Константин Марино

Чтение книги онлайн.

       Я замечаю: вас детишки теребят,

       В меня засунуть норовят.

       Вы прибыли со мною поиграть?

       Не сообщите, как вас величать?»

       Ответ последовал высокомерный, непростой:

      – «Аз есьм Огонь, твой брат пороховой,

       Бенгальский я! Тобою загораюсь,

       И догореть до капельки стараюсь!

       На мне закреплены до середины —

       Сонмище искр, слеплённых воедино!

       Часть нижняя – чтоб за меня держаться,

       А верхняя – на искры разлетаться!

       Что, разобрался, кто перед тобой?

       Гордись, родня, мы связаны судьбой!»

       Огонь подумал: «Он такой же, как и я,

       Но почему такая разная родня?

       Он «есьм сонм искр» (язык переломаешь,

       При повторении истлеешь и истаешь!)

       С такими тяжко: их же зажигаешь,

       На помощь им всего себя сжигаешь,

       Сам от усталости притухнешь, остываешь,

       Но их признанья никогда не получаешь.

       Бенгальский искрами хвалился предо мной,

       Но ведь и я искрюсь, само собой.

       От Искорки родился и горжусь,

       И ей самой немало пригожусь.

       Случалось, я от тренья загорался.

       Сначала я дымил – так возмущался:

       Трут сильно трут, я сильно разозлюсь,

       Там возмущаюсь, подымлю и разгорюсь.

       Бывало, высекался я ударом…

       Тут не хотелось задымиться мне недаром:

       Я ненавижу ни битья, ни тренья —

       В таких условиях не радует рожденье!

       От Спички – ладно: тиранули вмиг чуток,

       Чиркнули спичкою разок о коробок —

       И я рождаюсь! Я служу, горю!

       На мир со спичечной головочки смотрю!

       Всего обиднее от Солнца загораться,

       Где не положено гореть, последствия бояться!

       Там сам себя я ненавижу и боюсь,

       На Солнце, Главное Светило, сильно злюсь.

       Но перед Силою Небесной преклоняюсь,

       Ей покоряюсь: подымлю и разгораюсь,

       Потом – пред каждой жертвой извиняюсь…

       Бог нашу Землю Солнцем освещает,

       И вечный Свет достойным обещает.

       Там, может статься, обойдутся без меня —

       Простецкого, обычного Огня?

       Тогда я напоследок вознесусь,

       И в Небесах Пресветлых растворюсь,

       И с Вечной Светлостью великою сольюсь…»

       Огонь свернулся, померцал и всколыхнулся,

       От размышлений еле как очнулся:

       Заметил, что детишки суетятся —

       Над Трубками бумажными толпятся.

       Он к куче Трубок перекинулся, спросил:

      – «Надеюсь, вам ничем не навредил?

       Вы все – бумажные, а я предупреждаю —

       Я всё бумажное до пепла дожигаю.

       Я не пугаю вас – я так боюсь за вас!

       На этикеты мало времени у нас!

       Вы цель прибытия скорее поясните,