По дуге большого круга. Геннадий Турмов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ я знаю с 1933 года, будучи в колхозе «Ворошило» в Дмитриевке. Когда он приехал в колхоз, я сильно болела. Он грубо накричал на меня и заявил: «Если ты кандидат партии, то нужно пойти на свеклу и умирать не дома, а на свекле». Товарища Потопяка я считала красным партизаном. Я знаю, что в тот момент почти все способное население в селе, где жил Потопяк, не находились, а уходили в партизаны и боролись не жалея жизни, а Потопяк залез в кооперацию и отсиживался до последнего времени – мне кажется, что товарищ Потопяк покровительствовал врагу народа Золотарю.

      В заключительном слове Потопяк, запинаясь и едва ворочая языком, проговорил:

      – Я мог бы получить партизанский билет, если бы захотел, но… – не находя слов он помолчал и добавил: – Неоднократно я лично указывал товарищу Грищенко, что руководителем сельского хозяйства в районе являешься ты, а не директор МТС, но он этого не учел.

      Я не отрицаю того, что болел идиотской болезнью – политической беспечностью. В результате только этого я не сумел разоблачить вредительскую деятельность врагов народа Золотаря и Ваткина, допустил целый ряд больших недочетов в работе. Бесспорно, что большинство членов бюро РК ВКП(б) вместе с бывшим секретарем райкома Хазбиевичем были на стороне Золотаря, а сам Хазбиевич его всегда выдвигал как лучшего работника.

      После непродолжительного обсуждения Потопяку объявили строгий выговор, а Грищенко отделался просто выговором.

      Возвратившись с собрания, Иван устало присел на табуретку за кухонным столом, на котором уже стоял незамысловатый ужин и проронил буквально несколько слов:

      – Устал я, Ксюша, сил никаких нет. – И добавил: – Строгий выговор объявили, а что дальше будет – и не знаю даже.

      Ксения успокаивающе взмахнула рукой:

      – Да ладно тебе, не переживай так.

      – Как не переживай! Впереди еще бюро обкома. Времена сейчас крутые, говорят, что Хазбиевич арестован, так что и мне надо готовиться к худшему, а если исключат из партии… – он не договорил, – будет совсем тяжко.

      Дурное предчувствие не обмануло Ивана. К тому времени, когда его дело целых два дня рассматривали на бюро Черниговского райкома ВКП(б), Хазбиевича уже расстреляли в Хабаровске.

      Золотарь был расстрелян еще раньше. Шел 1937 год, который вошел в историю страны как «расстрельный».

      В дело Потопяка легла секретная выписка из протокола № 39 от 5 и 6 октября:

      «За потерю классовой бдительности, за сокрытие от парторганизации засекреченного бюро по выдаче партбилета врагу народа Золотарю, за дачу положительной характеристики врагу народа Золотарю, чем дал возможность еще более замаскироваться врагам народа и проводить вредительскую работу в районе по развалу сельского хозяйства, а также еще более позволил законспирироваться Хазбиевичу, как пособнику врагов, Потопяка Ивана Федоровича из рядов ВКП(б) исключить».

      А перед этим в последних числах сентября в «Коммунаре» появилась СКАЧАТЬ