Сюртук. Вячеслав Кеворков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поводу чувств, испытываемых друг к другу. И может быть, тот факт, что она осталась с ним наедине ночью, всего лишь знак доверия, а вовсе не согласия на что-то большее.

      Тем временем в доме стало жарко. От избытка тепла и будто в благодарность за проявленную Федором заботу Груня, словно желая продлить искушение, изменила позу. Перевернувшись на спину, она отбросила верхнюю часть одеяла. Чтобы не подвергать себя испытаниям, Федор накрыл толкающий к безрассудству соблазн одеялом, сел поближе к жеребенку и положил ему, как обычно, руку на лоснившуюся от влаги шею. Жеребенок вновь вытянул все четыре ноги, дыхание успокоилось, а похотливое томление в груди Федора испарилось.

      Шли дни, а состояние больного не улучшалось. Федор почувствовал, как теряет уверенность в своих ветеринарных способностях и впервые ощутил отсутствие должного опыта, который порой заменял знание. Вспомнил отца, который редко заглядывал в специальные книги, а ставил диагнозы и назначал лечение, опираясь лишь на прецеденты, которых накопил множество за свою долгую жизнь и многолетнюю практику.

      За спиной у Федора не было ни того, ни другого. И это приводило в отчаяние.

      «Отец бы давно и точно определил, какое лечение необходимо», – думал Федор, и на душе становилось еще более скверно. Признаваться в бессилии, будучи в полном расцвете лет, да еще перед юной особой, к которой он испытывал постоянно растущее влечение, было сверх его сил. Тем более, что Груня удивительно честно выполняла нежданно возникшие договоренности по уходу за жеребенком, к которому она прониклась искренней любовью. Собственно, по-другому и быть не могло. Она была полностью лишена чего-либо поддельного.

      И это не имело ничего общего с провинциальностью, в которой Груню и ее сверстников, пришедших из села, обвиняли ее однокурсники по училищу в городе, особенно те, на настойчивые ухаживания которых она реагировала отрицательно. Делала она это решительно, но с большой долей такта, хотя и не без сарказма. Городские ухажеры Груню побаивались и предпочитали злословить за ее спиной. Но порой обстоятельства складывались не в их пользу.

      Как-то один из парней, наиболее рьяно добивавшийся расположения Груни и желая, видимо, скрыть от остальных посетившее его чувство, но, не соразмерив силу своего голоса с расстоянием, на которое была удалена от него в тот момент его симпатия, неосторожно бросил окружившим его собратьям:

      – Не понимаю, чего это вы так носитесь с ней? Была деревенщиной, деревенщиной и останется. Вот отучится у нас в городе и опять подастся к себе в село.

      Слово «деревенщина» звучало в те времена особенно обидно, а спускать обиду было не в правилах Груни. Едва он успел закончить фразу, как перед ним выросла фигура той самой представительницы деревни, о которой он позволил себе только что столь нелестно отзываться. Странно, но Груня не выглядела возмущенной или уязвленной. Со стороны могло показаться, что услышанное чем-то даже развеселило ее.

      – Послушай-ка, СКАЧАТЬ