Судный день. Александр Ольбик

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ демонстрировали свое отношение к происходящему. Седовласый кавалер медали «Ветеран труда» держал над головой транспарант, на котором было написано: «Черный квадрат» – издевательство над искусством». На другой стороне улицы тоже стояли неравнодушные: молоденький панк, с зеленым ирокезом на голове, двумя руками демонстрировал плакат, изображающий черный квадрат, на котором Нуарб прочитал: «Руки прочь от иконы авангардизма!»

      «Придурки», – прокомментировал Нуарб.

      Первое, что бросилось в глаза, когда они вошли на выставку, была висевшая на стене гравюра Гюстава Доре, изображавшая черный квадрат с подтекстовкой «Истоки истории России теряются в сумраке древности». Следующее полотно называлось «Путешествие «Квадрата» Малевича в Лондон», его нафантазировал какой-то Владимир Зима ков.

      – Зачем ты меня сюда привел? – спросила Мария. – Какая-то чепуха… может, объяснишь, что здесь происходит?

      – Тебе этого сразу не понять. Смотри, слушай и запоминай, когда-нибудь расскажешь детям…

      Дальше – больше. Нуарб с Марией подошли к третьей картине, изображавшей интересную парочку: Малевича и Рублева, держащих в руках черное квадратное полотно. Над их головами сиял объединяющий их нимб.

      – Во дают! – сказал Нуарб. – Рублев, насколько мне помнится, жил при царе Горохе, а Казик – в прошлом веке, но…

      – Да это же карикатура… – вяло отреагировала Мария. У нее жала правая туфеля, и это ее очень нервировало.

      – Да это и слепому понятно, что карикатура, но суть-то в том, что сравнение хрена с пальцем…

      – А кто, по-твоему, хрен?

      – Ну, ты, Маша, даешь! Ты что-нибудь кроме своего прилавка понимаешь? Этот хрен – Казимир Малевич, которого все снобы мира называют самым… Слушай сюда, самым что ни на есть выдающимся художником России! А Рублев… – тут Нуарб стал лихорадочно вспоминать, что ему рассказывал о Рублеве Маэстро, но вместо этого в воображении возник образ орущего старлея. И так ему стало нехорошо, что он притих. Невенчанные супруги молча прошествовали в следующий зал.

      Народу между тем прибавлялось. Кажется, Шемякин собрал в эти чертоги всех деятелей, кто имел хоть какое-то отношение к сферам искусства. Вон, с женой под ручку, вошел музыкант-художник Валентин Афанасьев, творец выпендрежной, но уже очень знаменитой «Чаконы Баха». А как не быть ей знаменитой, если красовалась на одном из осенних салонов самого Парижа – этом вместилище европейских снобов.

      Неожиданно Нуарб напрягся – его взгляд коснулся висевшего на стене небольшого портрета. Перед ним, вне всякого сомнения, был сам Маэстро. Вернее, его фотография, на которой он стоит рядом с мольбертом. А на табличке под фотографией отчетливая подпись: «Доблестный борец против засилья черных квадратов Казимир Карлович Позументов. Жертва авангардизма».

      – Вот это да! – поразился Нуарб. – Мария, смотри сюда… Что ты видишь?

      – Мужчину… СКАЧАТЬ